— Он не очень-то любил рассказывать об этом, но я полагаю, он даже жил с одной из женщин того острова… Да… А впрочем, неизвестно, как другой поступил бы на его месте… Однажды туда пришел другой корабль, португальский. Гаэтано уплыл на нем, но больше никогда не плавал. Он решил, несмотря ни на что, вернуться в Рим. Что и сделал.
— Он привез сувениры из своих странствий? — поинтересовался Леонардо.
— Целый сундук! Разные ожерелья, засушенные растения, какие-то мази… И невиданное оружие тоже: трубочки, стреляющие стрелами… Он еще долго даже продолжал что-то рисовать на своей груди. Право, как дикарь!
Да Винчи сжал мою руку: мало-помалу мои предположения оправдывались!
— Когда он появился… О Боже! Прошло-то семь лет! Семь лет! Он был… почти черным! В плечах раздался… И с бородой! Встреть я его на улице, не узнала бы! Однако надо было прятать его. Я обратилась к хозяйке, и та поселила его в своем домике в порту Рипа-Гранде. Хочу сказать, что хозяйка была состоятельной женщиной. Ей принадлежат этот дом, мельница на Квиринале, амбар для хранения муки и при нем домишко… Все это досталось ей в наследство. Гаэтано жил там почти год, никуда не выходил, читал запоем, писал. Довольно быстро он понял, что о нем уже забыли. Тот нунций перебрался в другое место, бывшие товарищи тоже разбрелись кто куда. Когда ему надоело сидеть взаперти, хозяйка подыскала подходящую работенку: должность в библиотеке Ватикана. Поначалу ему пришлось трудновато, но он доказал, на что способен. Ведь он знал латынь, испанский и немного французский. Ему стали доверять.
В 1512 году его назначили помощником префекта. А вообще-то он замещал Ингирами, потому что того почти никогда не было на месте.
— И он не боялся быть узнанным? — удивился я.
— В этом квартале ему нечего было бояться. К тому же он был осторожен, особенно вначале: никогда ни с кем не спорил, избегал заговаривать первым…
— А как же мэтр д'Алеманио?
— Синьора не хотела, чтобы хозяин знал о его прошлом. И он никогда не интересовался судьбой Гаэтано, так чего ради лезть ему в душу?
— А лошади… — вмешался Леонардо, — он любил лошадей?
Старая служанка взглянула на мэтра так, будто он изрек пророчество.
— Да, так оно и было! Он пристрастился к ним, когда скитался по Испании. А раз его комната находится в Ватикане, он в любое время мог брать лошадь в папской конюшне. Думаю, он хороший наездник…
Она посмотрела на наши удовлетворенные лица и нерешительно спросила:
— Вы… вы из-за этого пришли? Он украл лошадь? Не хотелось ни лгать ей, ни разбивать ее сердце.