Наконец показалась длинная черная иностранная машина с белыми шинами и массой хромированных деталей. У нее были чудовищно большие фары, как, впрочем, и все остальное. Машина мчалась по шоссе, словно локомотив.
Такая машина не могла принадлежать никому, кроме Рэнди Ханта. А когда промчалась мимо, притормозила в следующем квартале, развернулась и поехала назад, я понял, что вел ее он. Да, это был Рэнди Хант.
Механический монстр вновь пролетел мимо меня еще на полквартала и только там остановился. Я бросился к нему. Из окна вылез блестящий лысый череп.
— Где ты, мальчик? Ты здесь? Эй! — закричал Хант и, увидев, как я продираюсь через кусты, расплылся в улыбке. — Прыгай назад, сынок!
Я залез в машину. Колеса заскрежетали, внезапный рывок бросил меня прямо на Джо Перрайн.
О, это была езда! Я не имел представления о том, куда мы едем, но был почти уверен, что живыми никуда не доберемся. Особенно на поворотах.
Мы почти не разговаривали. Первое, что я произнес, обращаясь к Джо, было:
— Извините!
Она ответила:
— Ничего!
Потом я снова сказал:
— Ой, извините!
А она воскликнула:
— Фу ты, черт!
Затем умолкла и только тихонько посмеивалась. К тому моменту, как машина свернула с дороги и заскрипели тормоза, мы были уже лучшими друзьями.
— Готово! — сказал Рэнди, оборачиваясь с переднего сиденья. Он остановил машину перед бревенчатым зданием, напоминавшим вигвам индейцев племени калнева. — Вот моя хижина!
Я продолжал сидеть в машине.
— Ну, выходите! — скомандовала Джо.
— Да, конечно, — отреагировал я, оставаясь на месте. Мне требовалось время, чтобы прийти в себя.
Она улыбнулась, что-то пробормотала, потом перелезла через меня и выскочила из машины.
Когда я вошел в хижину, в нос ударил запах жареного мяса.
Мы устроились с Рэнди в гостиной перед каменным очагом. Джо удалилась на кухню и занялась приготовлением чего-то, что должно было спасти меня от голодной смерти.
Комната была очень большой, со стенами из обыкновенных сосновых досок. На полу из какого-то темного дерева с отверстиями от выпавших сучков, перед очагом, лежала шкура белого медведя.
Рэнди выглядел блистательно в белых фланелевых брюках, спортивной рубашке всех цветов палитры художника и пиджаке цвета близкого к лиловому. Никак иначе его не назовешь.
— Рэнди, как вам удалось так быстро уехать вчера ночью? — задал я первый вопрос.
— После нашего разговора я начал думать об Олив, — объяснил он. — Как она там одна? Поэтому сразу встал и уехал. Моя машина стояла на улице, за полквартала оттуда.
— Вы видели мисс Диксон?
— Нет. А ты ее видел? Ну, что она?