Примерно в миле от места воскрешения мы обратили внимание на толпу. Лин ахнула:
— Боже мой, там по меньшей мере пятьдесят тысяч человек!
Я напомнил ей, что даже в старинных восстановленных садах собирается до десяти тысяч человек из двухмиллионного населения Лос-Анджелеса. Так что для такого зрелища народу собралось просто разочаровывающе мало.
Остаток пути мы проехали молча.
Она припарковала машину на обочине дороги, по которой шли и шли люди.
— Ну, пошел, — сказал я, — вон туда, в толпу дикарей.
— Остановись, — попросила Лин. — Я знаю, тебе вовсе не смешно.
— Мне очень смешно, не говоря о том, как смешно я выгляжу.
— Шелл, пожалуйста. — Голос ее звучал как натянутая струна. — Не веди себя так беззаботно!
— Хорошо, дорогая. Я просто болтаю. По правде говоря, сам не понимаю, что говорю.
— Вот видишь, Шелл! Скажи мне, как ты на самом деле себя чувствуешь? — Голос ее дрожал.
— Ну, не могу сказать, что мне очень весело. Собственно говоря, очень боюсь этой... этой бомбы наверху! — Я выглянул из окна и посмотрел на цветистую толпу, движущуюся вверх по склону. — Но подумай, как было бы ужасно, если бы все это были люди.
— Ах, Шелл! — Лицо ее внезапно скривилось, из глаз полились слезы. Она снова и снова повторяла мое имя, хватаясь за меня руками, нежно обхватывая мою шею, прижимаясь ко мне с поразительной силой. — Шелл! — всхлипывала, сотрясаясь от рыданий. — Шелл, пожалуйста, не ходи туда! Забудь об этом! Давай уедем куда-нибудь вместе!
Я ласково разомкнул ее руки, обвившие мою шею.
— Послушай, Лин. Я уже сделал все, чтобы прийти сюда, и теперь не остановлюсь. Не могу.
— Пожалуйста...
— Милая, куда я денусь? Ну куда мы можем уехать? Мы ведь с тобой обо всем договорились и решили больше этого не обсуждать.
Она громко засопела, прикрыла глаза ладонями. Потом опустила руки, взглянула на меня и глубоко вздохнула. Черные полоски туши растеклись по ее щекам.
— Ладно. Боже мой, ну и упрямец же ты! — Она сглотнула. — Ладно, иди поджигай свою бомбу.
Я распахнул дверцу машины, опустил на землю ноги, встал и чуть не упал.
— Черт побери, дорогая, все будет в порядке!
Она включила двигатель, а я повернулся и пошел.
Снизу, с шоссе, мне была видна только небольшая часть этого естественного амфитеатра. Двигаясь вверх по вновь протоптанной тропе, ступая медленно и осторожно, я слышал гул из тысяч голосов в ста ярдах от меня. Я знал: основное сосредоточение толпы там, в воронке, у самого низкого места.
Идти было трудно и утомительно, приходилось сосредоточенно следить, чтобы не упасть. Мои дополнительные девять дюймов роста обеспечили маленькие легкие алюминиевые ходули, которые до сегодняшнего дня использовал для различных трюков цирковой клоун. Каждая была снабжена двумя ремнями, из которых один закреплялся вокруг щиколотки, а другой — под коленом.