— Хм! — сказала она. — А я вас совсем не таким представляла!
— А... каким же? — прохрипел я, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшую глотку.
— Я думала, что вы маленький седой старичок лет шестидесяти. Впрочем, так даже лучше. Иначе я никогда бы не решилась обратиться к вам за помощью...
— Почему?
— Ну... я... мне было бы стыдно...
— Ни один шестидесятилетний старичок не смог бы сделать и половины того, что выпало на мою долю за сегодняшний вечер... О, проклятье! Который час?
Часов у нее, естественно, не было. Я посмотрел на свои. Без четырех двенадцать. Кажется, я укладывался во времени.
— Мой бикини у вас? — спросила она.
— Угу. В кармане. — Я достал из кармана бикини и протянул ей его.
— Я причинила вам кучу хлопот, не так ли?
— Не совсем. Похоже на то, что я сам то и дело нарывался на всякие неприятности... Впрочем, это уже позади, и теперь все в порядке, верно?
— О, вы очень милый!
Она взяла у меня свой бикини и принялась его надевать. Странно только, что она начала с верхнего этажа, с бюстгальтера. Исходя из некоторого опыта, имевшегося у меня в этом вопросе, обычно это делается наоборот. Может быть, поэтому у нее ничего не получалось. Прикрыв молочно-белые пухлые полушария грудей двумя крошечными полосками колпачков, она изогнулась всем телом, тщетно пытаясь поймать руками тесемки бюстгальтера, чтобы завязать их за спиной. Отчаявшись, она сердито топнула розовой пяткой по палубе и решительно повернулась ко мне спиной.
— Помогите же мне, что же вы!
Я больше не мог, честное слово! Я готов был лопнуть и разорваться на тысячи кусков! Я поймал на лету соскользнувший бикини, снова водрузил его на место, ощутив под руками тепло и мягкую податливость ее нежного бюста и кое-как завязал трясущимися пальцами узел у нее на спине.
— Вот и все! — с удовлетворением сказала она.
— Вот и все! — с облегчением вздохнул я, чувствуя, как каждая клеточка моего сильного тела дрожит мелкой дрожью, а в ушах стоит тонкий вибрирующий звон, словно мой мозг превратился в электрическую лампочку, которая вот-вот собирается перегореть.
— Джолли! — сказала она, снова поворачиваясь ко мне лицом и кладя мне руки на плечи. — Вы просто прелесть!
— Да... — пробормотал я, — я... старался!
— А я даже не знаю, как вас зовут.
— Шелл... Шелл Скотт.
— А я Бернайс Уэйд. Зовите меня просто Банни!
— Очень приятно...
— Очень приятно!
Мы обменялись рукопожатиями, и знакомство состоялось.
Я знал, что у меня осталось от силы две или три минуты, не больше. Поэтому я изо всех сил старался избежать малейшего прикосновения к ее влажно поблескивавшей обнаженной коже: у нее было слишком много соблазнительных точек соприкосновения, а у меня слишком мало времени. Ей же я, очевидно, казался бесчувственным истуканом, лишенным всяких эмоций, но что мне оставалось делать?