Меня удивило, откуда у Велдена появилась такал куча денег за последние пару лет. Целый миллион! Похоже было, что землю приобрел кто-то другой, а он был только подставным лицом.
Может быть, капитан Роберт Госс? Но все-таки опять ничего противозаконного...
Возвратился Юргенсон с папкой в руке.
— Думаю, что мы его обнаружили, — сказал он Сэму. — Леонард Лайм. Называет себя Стасом и еще двадцатью различными кличками. Похоже, что это он: несколько раз его видели с Куппом. Он разыскивается по обвинению в «Пупо».
«Пупо» — покушение на убийство с применением огнестрельного оружия — именно то, что он собирался сделать со мной. Это и его прежние связи с Куппом почти не оставляли сомнения в том, что вторым человеком в машине, из которой в меня стреляли, был Леонард Лайм. Он, очевидно, сидел за рулем и сразу нажал на все педали, как только я подстрелил Куппа. Сэм просмотрел «багаж» Лайма и передвинул папку ко мне.
Дело Лайма занимало полторы страницы убористого машинописного текста. Все, от ареста за бродяжничество до подозрений в убийстве, плюс две судимости. Обстоятельства начали улучшаться. Через несколько минут телетайп разнесет инструкцию по полицейским отделениям и конторам шерифов близлежащих районов, а «Бюллетень разыскиваемых» распространит ее еще дальше. Полиция наклеила метку на моего убийцу, и не сегодня-завтра он будет за решеткой.
Когда удовольствие от успешного завершения розыска Лайма улеглось, я сказал Сэму:
— Мне пришла в голову еще одна идея. Послушай, Кранделл здесь?
— Он сменился с дежурства. Хочешь нарисовать картинку?
— Да.
Кранделл был полицейским художником. Когда следователь не мог достаточно четко описать внешность преступника или узнать его по снимку в полицейской картотеке, вызывали Кранделла, и он рисовал портрет под руководством очевидца. У него была очень быстрая рука, и он мгновенно менял черты лица на портрете, если слышал: «Нет, ноздри были поглубже» и тому подобное, до тех пор, пока он не достигал почти полного сходства с подозреваемым.
— Можно пригласить Уинстона, — сказал Сэм. — Он, пожалуй, не хуже Кранделла. А кого ты имеешь в виду?
— Человека, которого я видел на яхте вместе с Наварро, Госсом и Велденом.
— Понятно. Когда мы беседовали с Госсом, он заявил, что ты был пьян в стельку. Ни Велдена, ни кого другого, о котором ты толкуешь, с ним не было. Велден, правда, был на борту, но никто не видел человека, соответствующего твоему описанию, — он выдержал паузу. — С такими, как Госс, надо обращаться деликатно, если только он действительно не нашкодил. Конечно, — саркастически добавил он, — это к тебе не относится...