— Верно, — ответил Птагонал. — Дело в том, что время там уже прошедшее. А они используют его снова и снова. Все новое время вбирают пирамиды. И если пирамиде не дать разрядиться, то вся энергия… — Птагонал умолк. — Полагаю, — продолжал он, — что вся она уйдет в пространство.
— Я был там, перед тем как царство… исчезло, — сказал Теппик. — По-моему, я видел, как большая пирамида движется.
— А я что говорю? Она могла сместить все параметры на девяносто градусов, — заявил Птагонал с пьяной уверенностью.
— Значит, длина стала высотой, а высота — шириной?
— Не-не-не, — Птагонал покрутил пальцем. — Длина стала высотой, высота — глубиной, глубина — шириной, а ширина… — он рыгнул, — временем. Новое измерение, ясно? Еще одна сволочь — время. А остальные все — на девяносто. Градусов. Только… такого в этом мире быть не может, поэтому все царство должно было — хлоп и… ясно? Иначе люди у вас стали бы ходить наискось и стареть от этого. — Птагонал печально заглянул в кружку. — И каждый год вы становились бы старше на одну милю. Теппик ошеломленно взглянул не него.
— Вот тебе время и пространство, — продолжал Птагонал. — Ma-аленькая оплошность, и они сразу путаются. Три целых, один, четыре, один. Как бы ты назвал это число?
— Кошмар какой-то, — пробормотал Теппик.
— Правильно, черт побери. Кто-то, — Птагонал начал раскачиваться взад-вперед, — кто-то где-то когда-то создал вселенную любо-дорого посмотреть, как на… — Птагонал туманным взором обвел стол, — как на пирог. Не то что это чертово число, которое никогда не кончается, три целых, один, четыре, один…
— Значит, люди с каждым шагом будут стариться?
— Не знаю… Ты сможешь прогуляться назад в свои восемнадцать лет или отправиться поглазеть, во что ты превратишься, когда тебе стукнет семьдесят. Настоящее перемещение в ширину…
Бессмысленная улыбка появилась на лице Птагонала, и он медленно рухнул лицом прямо в свой обед, часть которого, правда, успела слинять<Птагонал ошибался. Природа не терпит пространственных аномалий и тщательно прячет их от людей, чтобы те не слишком расстраивались. Вообще, природа много чего не терпит, например: пустоты, кораблей под названием “Мария Челеста” и электродрелей >.
Теппик заметил, что философская шумиха вокруг несколько поутихла. Он поискал глазами Ибида.
— Никакого проку, — покачал головой Ибид. — Тиран и слушать нас не станет. Народ тоже. И тем не менее, — он бросил взгляд в сторону Антифона, — часть из нас остается при своем мнении.
— Этих чертовых цортцев надо проучить, — рявкнул Антифон. — Две сверхдержавы не могут существовать на одном континенте. И главное, все это дрянное дело затеялось только из-за того, что мы похитили их царицу. Конечно, я понимаю: молодость, возвышенные чувства, кипение крови, любовь…