Чиддер продолжал без умолку болтать. Одежда на Теппике взмокла.
“Вот оно как все обернулось. Ты потерял царство — и к лучшему, теперь это место, где никто по станет поднимать шум из-за пошлины, а тебе точно светит место в совете, назовем его так…”
Обстановку разрядила Птраси, схватив за руку Альфонса, который как раз подавал фазана.
— Поза “Милая собачка и два маленьких бисквита”! — воскликнула она, разглядывая замысловатую татуировку. — Такое сегодня редко увидишь. Прекрасная работа, правда? Даже йогурт можно разглядеть.
Альфонс замер, потом медленно покраснел до самых ушей. Румянец разливался по его покрытому шрамами лицу, как рассвет над горами.
— А что у тебя на другой руке?
Альфонс, который выглядел так, будто долго бился головой о стену, пробормотал что-то нечленораздельное и с робким, пристыженным видом показал предплечье.
— Молодым дамам не пристало глядеть на такое, — произнес он еле слышно.
Птраси серьезно, как вдумчивый естествоиспытатель, раздвинула жесткие волосы. Чиддер наблюдал за нею, разинув рот.
— А, эту я знаю, — снисходительно констатировала она. — Это из “130 дней Псевдополиса”. Физически невозможно.
Опустив руку Альфонса, она вновь принялась за еду. Но тут же взглянула на Теппика и Чиддера.
— Не обращайте на меня внимания, — сказала она с жизнерадостной улыбкой. — Ешьте, ешьте.
— Альфонс, пожалуйста, пойди и надень рубашку поприличнее, — довольно резко произнес Чиддер.
Альфонс попятился к выходу, все еще глядя на свою руку.
— Да, так о чем бишь я? — продолжал Чиддер. — Извините. Потерял нить. Н-да. Еще вина, Теп?
Птраси не удовольствовалась потерей нити. Она устроила настоящее побоище, взрывая пути и сжигая мосты. Между тем незаметно настал черед пирога с говядиной, свежих персиков, засахаренных морских ежей и полубессвязного ностальгического разговора о добрых старых деньках, проведенных в Гильдии. Они покинули ее три месяца назад, а казалось, что прошла целая жизнь. Впрочем, три месяца в Древнем Царстве действительно приравнивались к целой жизни.
Через какое-то время Птраси раззевалась и отправилась в свою каюту, оставив приятелей наедине с только что початой бутылкой вина. Чиддер проводил ее благоговейным взглядом.
— И много у вас таких? — спросил он.
— Не знаю, — неопределенно ответил Теппик. — Может быть. Обычно они лежат вокруг и чистят виноград или обмахивают тебя опахалом.
— Она забавная. Анк будет у ее ног. С такой фигурой и с таким умом… Чиддер помедлил.
— А она?.. Я хочу сказать — вы?..
— Нет, — возразил Теппик.
— Весьма привлекательная.
— Да, — согласился Теппик.