* * *
И вновь Древнее Царство раскинулось перед Теппиком — совершенно нереальное зрелище.
Теппик посмотрел на верблюда, который, погрузив морду в придорожный источник, издавал звук соломинки, втягивающей последнюю каплю со дна стакана с молочным коктейлем<Ну, вы знаете, соломинки, которая отчаянно пытается втянуть в себя самое вкусное >.
Верблюдок выглядел вполне реально. Пожалуй, вряд ли найдется более весомый и зримый символ реальности, чем верблюд. Но все окружающее казалось непрочным, шатким, словно не могло решить вопрос, быть ему или не быть.
Все — за исключением Великой Пирамиды. Она тяжело припала к земле, непреложная, как булавка, которой энтомолог пришпиливает бабочку к картонке. Лишь у нее одной был исключительно весомый, осязаемый вид, словно она впитала в себя всю весомость и осязаемость окружающего.
Можно ли убить пирамиду? И что произойдет, если тебе это удастся? “А не встанет ли все разом на свои места? — подумал Теппик. — Может, тогда вернется Древнее Царство с его замкнутым круговоротом времени?”
Пару минут он наблюдал за богами, размышляя, какого черта они здесь делают и насколько это его сейчас не волнует. Боги выглядели не более реальными, чем земля, по которой они бродили, занимаясь какими-то своими, непостижимыми для человека делами. Теппик почувствовал, что уже не в силах удивляться. Появись перед ним семь тучных коров, он вряд ли удостоил бы их взгляда.
Снова забравшись на Верблюдка, он медленно тронулся по ведшей под уклон дороге. Поля по обе стороны были вытоптаны и опустошены. Солнце почти скрылось за горизонтом; ночные и вечерние боги одерживали верх над богами дневными, но это была долгая борьба. Когда же человек невольно задумывался над всем, что ожидает теперь светило — прожорливая богиня, долгий путь на кораблях по подземному царству, — то казалось, что шансов увидеть солнце снова крайне мало.
По дороге к конюшням им тоже никто не встретился. Верблюдок расслабленным шагом проследовал в свое стойло и нежно ухватил губами охапку сена. В данную минуту его занимала любопытная проблема бивариантных дистрибуций.
Теппик похлопал его по боку, подняв новое облако пыли, и стал подниматься по широким ступеням, которые вели во дворец. Ни стражников, ни слуг. Ни души.
Крадучись, как вор, он добрался наконец до мастерской Диля. Мастерская была пуста и выглядела так, словно здесь совсем недавно орудовал грабитель с весьма прихотливым вкусом. В тронном зале пахло кухней; сами же “повара” разбежались.
В углу валялась слегка помятая золотая маска царей Джелибейби. Теппик поднял ее и, подозрительно оглядев, царапнул поверхность ножом. Под слоем золота тускло сверкнуло что-то серебристо-серое.