А принц не ест, а принц не пьет, грустит все сутки напролет,
Он помнит, как ей песнь поет: ночей благих черед,
Мансарда, тонкая рука цветок бросает из горшка,
Он кактус ловит, счастлив он, как будто сам он был рожден
В семействе мопсов и ослов; он бредит, не находит слов
И может лишь куплет допеть, хотя был на ухе медведь…
Рассвет и колокольный бой. Седлает поутру герой
Коня в попоне огневой и едет воевать с судьбой.
Герой, к пещере подходя, обиды сердца бередя,
Растит магический заряд, перуны-молнии ловя.
Вот он спускается ко злу во цитадель — к тому козлу,
Который гадко-мерзкий гном. Стучит, пророчит метроном!
Сверкает сталь, искрится сталь, мат подземелье оглашает,
А наверху гора ветшает, да дует жалостно мистраль.
Здесь нас покинет здравый смысл, отсель грозить мы будем смыслу,
В той битве разумы зависли, как дуги радуг-коромысл.
Да, коромысел. Но не суть! Герой дубасит злого буку,
А тот, надеясь на науку, задумал подло улизнуть.
И заклинание плетет — бумага ни фига не стерпит! —
И бороденку ручкой треплет, и жезл сакральный достает.
Червонный жезл огнем блестит, он подавляет пониманье,
Овладевает он вниманьем, — уснуть рассудок норовит!
Но и герой не лыком шит: закрыв глаза, вперед бежит.
Сейчас он к гному подбежит и тыкву размозжит!
А гном, панически дрожа, рожает третьего ежа,
Но не бежит. Последний бой. Картина — хороша:
Принц из последних сил… Бабах! Хыдыщ! Дыдыщ!
Бубух! Шарах! И победил герой врага! В лепешку! В бублик! В прах!
Ослаб герой, ему осла б. Принцессу ищет он средь баб.
Бессильно ползает, как краб… Вот спрятал, блин, сатрап!
Находит принц хрустальный гроб, и пробудить принцессу чтоб,
Разбил хрусталь с разбега, — хоп! — тараном выбрав лоб.
Уста касаются чела… Принцессе как бы и не спится…
О, ужас! Стала вдруг волчицей и принца в клочья порвала!
Пришла в себя… А это — он! Тот, кто любил
и был любимым. «Я проскочила счастья мимо!» — и, выпив яда, вышла вон.
Моя история грустна, как ведьма на костре,
Моя история стара, как муха в янтаре.
И ты, вкусивший эту песнь, задумайся чуть-чуть,
Хоть ненадолго нос повесь и снова счастлив будь!
— Эвон как… — тихо проговорил прапорщик Дубовых, когда в сводах смолкло эхо. — Печальная сводка событий… Значит, эта песня передается в твоем роду из поколения в поколение?
— Так точно.
— Надо думать, в этой истории из ваших был принц или принцесса, да?
— Нет, горбун-карлик.
— Опаньки!.. Ну, в семье не без урода…
— Выпили за упокой душ участников песенной драмы. А тут и вино кончилось.
Распорядившись, чтобы ранним утром приготовили карету, разбудили и накормили, графиня проводида прапорщика в спальню, где у них все получилось в высшей степени удачно.