— Забор выглядит забором! То есть вертикальной стеной, разделяющей два участка территории на этот и тот, — авторитетно сказал Дубовых. — Небось, привыкли, что надо паспорт в окошко совать, или что там куда… Но для успокоения личного состава приказываю осуществлять перелет на малых высотах.
Прапорщик почесал затылок и добавил:
— Чтобы радары не засекли.
— Кто не засек?..
— Отставить. Идем в лагерь.
На другой стороне рощицы расположился темный орден. Ведьмы и колдуны отдыхали после нескольких суток безрезультатных розысков. Точнее, результативных, но уж больно отрицательным результат вышел.
Вечерело. Разложив несколько костров, личный состав занялся приготовлением пищи. Прапорщик и бывшая графиня сели у валуна, лежавшего с краю от лагеря.
Палваныч залез в мешок, достал флейту.
— Слушай мою команду! — крикнул он. — Для получения ужина!.. В колонну по одному!.. Ко мне!.. Не спеша!.. Шагом!.. Марш!..
Потом протянул инструмент другу и соратнице.
— Сыграй что-нибудь небольшое, нот на тридцать— сорок, Хельгуша.
Курятина с пивом пошли на ура.
«Эх, нашу бы армию так кормили, мы б давно всю Европу до самого Бомбея заняли! — думал прапорщик. — Обязательно прихвачу дудку домой. Чует мое сердце, завтра поймаю салагу… Душонку вытрясу из этого Хейердала…»
Прилетел ворон. Сел на камень.
— Докладывай, Вран, — велела Страхолюдлих.
— Кар! — сказал ворон. — Кар! Кар! Кар!
— Издеваешься?!
— Кар!!! — птица отрицательно замахала крыльями.
— Хм… Очень любопытно… — Хельга прищурилась и повела рукой перед глазами ворона.
Вран закачался, как пьяный. Колдунья зашептала нечто неразборчивое. Через пять минут она закончила ворожить.
— Странно, заклятие речи было развеяно…
— Пр-р-рискор-р-рбно! Не пр-р-редставляю как! Пер-р-репугался жутко! — закаркал ворон.
— Отставить тр-р-реп! — скомандовал прапорщик Дубовых. — Давай по существу.
— Подслушал, знаю, где завтр-р-ра будет Николас. Есть одно местечко…
После подробного доклада ворона Палваныч возликовал. Не зря сердце подсказывало…
Многие соратники слышали Врана и тревожно переговаривались.
— Быть бою, — торжественно шепнула Хельга. — Пауль, скажи нам напутственное слово!
Палваныч удивился, чувствуя, что его покинула обычная ораторская робость. Дубовых забрался на валун и заговорил, размахивая кулаком, словно сжимая воображаемую кепку:
— Ведьмы и ведьмаки! Колдуньи и колдуны! Черт!.. — прапорщик оступился и невольно ругнулся.
Рядом возник верный Аршкопф, поддержал командира под локоток.
Участники темного ордена восхищенно разглядывали рогатое порождение преисподней. Копыта, шерсть, хвост… Все при нем. Вот на кого опирается Мастер!