— Вот ты, — обратился Палваныч к гнедку. — Ты ж воняешь, как конь! Сюда же все волки сбегутся, блин… Да, надо мотать. Хотя бы к реке. А что? Девок тамошних наловим, хе-хе… Ухи сварим… Определиться бы еще, где река.
Перекусив, он забрался в седло и поехал из леса по своим следам. Добравшись до поля, осторожно выглянул. Встречающих не было. В вечернее небо поднимался дым из далеких деревенских труб.
— Ну, будем считать, что в населенном пункте, где местное население оказало активное противодействие поисковым силам, дезертира не зафиксировано, — решил прапорщик. — Берем направление на соседнюю деревню.
Проехав около часа по дороге вдоль леса, Палваныч пересек поле и спешился на берегу реки.
Разделся, расседлал коня, завел в воду. Гнедой напился, потом дал себя искупать.
— Вот ты глянь, карикатура, — умилился прапорщик, натирая мускулистые конские бока пучком мягкой травы. — Детство босоногое, чистые глазенки…
Вспомнилось: Тамбовская область, он — семилетний мальчишка, который частенько водил лошадей в ночное, а с каурым коньком вовсе был неразлучен, пока того не свели, как тактично объяснил дед, «на колбасу» … Звоночек из прошлого неожиданно растрогал Палваныча.
— Ишь, как оно… — смог сформулировать неизъяснимое Дубовых.
Вышли из реки. Прапорщик привязал гнедка к ивняку, там, где росла трава понежнее да посочнее, собрал хвороста. Запалил зажигалкой костерок.
«Газа осталось совсем мало, — отметил Палваныч. — Где бы новую добыть?..»
Поел, греясь у огня. Полюбовался волнами на лунной дорожке. Подбросил хвороста в костер. Лег на спину, подложив под голову мешок.
Небо буквально ломилось от звезд.
«Прямо как над нашим ракетным комплексом, — вздохнул Палваныч. — Только конфигурация другая».
Заснул он быстро — устал. Спал крепко.
— Подъем, — скомандовал себе прапорщик с первыми лучами солнца.
Навалил загодя припасенных веток в почти загасший костер, скинул одежду и принял утреннюю ванну. Выскочил из реки свежий и помолодевший. Было прохладно: солнце пряталось в облачной дымке, да ветерок дул не самый теплый. Дубовых согрелся у костра, потом собрался, оседлал коня.
— Ну, товарищ боевой, тронулись!..
«Тронулись… — думал трясущийся в седле Палва-ныч, поглаживая ноющий подбородок. — Я, здоровенный мужик в полном расцвете, понимаешь, лет… Мне ж еще пить и пить, а тут черти, блин… Вот и вчера: был этот бес, или мне опять приснилось? Хрен его знает».
Феномен прапорщика Дубовых заключался в том, что у него так и не сложилось какой-либо стройной легенды насчет странного новогоднего скачка во времени и пространстве. Палваныч понимал: вокруг сплошное средневековье и ни одной ЛЭП. Но его не занимало, где и как он оказался. Вояка сконцентрировал свой интеллект на поиске пацаненка с полковым знаменем. О том, что будет после, он не думал. Зато, обретя тактическую цель, Дубовых чудесным образом поддерживал в себе фирменное армейское здравомыслие.