Вместе с тем, подлинный джаз пытались задушить, чтобы лишить аудиторию возможности сравнивать ту и другую музыку, иначе недоразумение вскоре рассеялось бы.
С 1947 года в США прилагалось много усилий для создания и поддержания этой путаницы. Пресса неистово расхваливала «боповцев», резко критиковала Луи Армстронга и других знаменитых джазменов, а об остальных просто умалчивала. Владельцы кабачков, администраторы фирм грамзаписи давали работу исполнителям «бопа» и отказывали большинству джазменов. По радио disc-jockeys >передавали преимущественно «боп» и почти исключили из программ джаз. Полюбить «боп» публику не смогли заставить, однако в какой-то степени удалось оттолкнуть ее от джаза. Люди удивлялись: «Вот чем стал джаз!» и больше не хотели знать о нем. Молодежь, никогда не слышавшая выдающихся джазменов, говорила; «Так это джаз?» и больше им не интересовалась.
>Ведущие музыкальных обозрений, знакомящие слушателей с пластинками.
Но почему же столько людей настойчиво и яростно ратует за неинтересную, почти не пользующуюся успехом музыку? Причины такого, на первый взгляд необъяснимого, поведения могут понять только те, кто представляет, каким страшным ядом расовых предрассудков еще и сегодня отравлены США (впрочем, от этих предрассудков свободны очень немногие белые страны). Успех подлинного джаза был успехом Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Каунта Бейзи, Лионеля Хемптона, то есть, за малым исключением, музыкантов негритянской расы. Они завоевали всемирную славу, их называли величайшими американскими артистами своего времени. Большинство белых американцев было недовольно таким положением вещей. Белые музыканты, установив, что, играя «би-боп», они могут легко соперничать с неграми (это и понятно, ибо он, в отличие от джаза, не был для них музыкой другой расы), всячески пропагандировали «боп» в надежде покончить с музыкальным превосходством негров, которое их сильно раздражало.
Вы, возможно, спросите, почему некоторые молодые негры отвернулись от национальных музыкальных традиций и обратились к музыке белых. Это тоже результат расовых предрассудков. В США по отношению к неграм выказывают столько презрения, их так упорно убеждают в принадлежности к низшей расе, что у некоторых выработался «комплекс неполноценности». Зная, что джаз считают «музыкой негров, музыкой дикарей», многие негры (главным образом, из крупных городов) стали стыдиться джаза, как стыдились, совершенно напрасно, курчавых волос, толстых губ — словом, всего специфически негритянского. Таких негров, естественно, и привлек «боп», объявленный высшей формой джаза. Слово «джаз», конечно, оставалось, но выражения «современный джаз» и «прогрессистский джаз» придавали этому подозрительному слову авторитетность, как бы означая, что речь идет о музыке цивилизованных негров, находящихся на более высокой ступени развития, чем их предки. Впрочем, большинство молодых негров даже не употребляло слово «джаз», именуя «боп» «прогрессистской музыкой».