2. Глупо говорить, что какие-то из часов спешат на пять часов, потому что, по той же логике, они могут опаздывать на семь.
3. Если какие-то часы показывают без двадцати пяти десять, а через некоторое время без двадцати пяти десять покажут другие часы, глупо делать вывод: вторые часы подражают первым.
Написавший более двухсот суфийских книг Ибн Араби за год до участия в похоронах Ибн Рушда в Кордове находился в Марокко и писал там книгу, вдохновленный рассказом (сном) в суре Корана «Аль-Исра» о том, как Мухаммед ночью был перенесен в Иерусалим и там по лестнице взобрался на небо, где наблюдал Рай и Ад; я уже писал об этом выше (наборщик, если мы сейчас в верхней части колонки, то набирай не «выше», а «ниже»). Ибн Араби написал свой труд, когда ему было 33 года (1198); и сегодня, читая в его книге, приравниваемой к путеводителю по семи небесам, как он там путешествовал, что видел, о чем разговаривал с пророками, которых встретил, было бы очень глупо сделать вывод, что являвшаяся в снах девушка по имени Низам «правильная», а Беатриче — «неправильная», или что Ибн Араби «правильный», а Данте «неправильный», равно как и «Книга о ночном путешествии» с «Книгой о месте перенесения» — «правильные», a «Divina Commedia» — нет. Это было бы такой же глупостью, как та, что я обозначил под номером один.
Андалусский философ Ибн Туфейль признал как «божественную истину» небо, море, смерть, лань, вскормившую попавшего на необитаемый остров ребенка, природу, окружающие дитя предметы и еще в одиннадцатом веке написал о том, как этот ребенок долгие годы жил в одиночестве. Сказать, что Ибн Якзан опередил на шесть столетий Робинзона Крузо, или на том основании, что Дэниэл Дефо более подробно описал вещи и орудия Крузо, заключить, что Ибн Туфейль на шесть столетий отстал от Дефо, было бы такой же глупостью, как та, что я обозначил под номером два.
В одну из пятниц марта 1761 года шейхульислам султана Мустафы III Хаджи Ве-лиййудин Эфенди, придя вечером домой, застал у себя в кабинете болтливого друга; увидев роскошный шкаф, гость сказал: «Хаджи Эфенди, у тебя в шкафу, наверно, такой же беспорядок, как и в голове!» В ответ на эти неуважительные и неуместные слова шейхульислам начал сочинять Месневи, доказывающие, что у него полный порядок и в ореховом шкафу, и в голове. В сочинении он показал, что в нашем мозгу точно так же, как в том бесподобном — армянской работы — шкафу с двумя дверцами, четырьмя отделениями и выдвижными ящиками, есть двенадцать ячеек, хранящих время, места, числа, документы и всякую всячину, которую мы называем сегодня «причинность», «существование», «необходимость»; через двадцать лет после этого немецкий философ Кант опубликовал свой знаменитый труд, в котором обозначил двенадцать категорий чистого разума; сделать из этого вывод, что Кант — подражатель шейхульислама, было бы глупостью, обозначенной мною под номером три.