Рот говорит: «Нет, у тебя нет пуль».
«Есть,» — говорит пистолет.
«Тогда докажи это, — говорит рот. — Застрели его. Прямо сейчас. Застрели его. Застрели».
Я говорю: Не стреляй в меня.
Пистолет говорит: «Я не хочу этого делать».
Рот говорит: «Лжец».
«Вообще-то, я хотел застрелить его уже давно, — говорит пистолет, — но чем известнее он становится, тем лучше. Вот почему я убил соц.работницу и уничтожил записи о его душевном здоровье. Вот почему я приготовил фальшивую бутылку с хлоргазом, чтобы агент ее понюхал».
Мы всего лишь играли в безумные извращения с соц.работницей, говорю я.
На стене нацарапано: Опорожняйся или убирайся с горшка.
«Не важно, кто убьет агента, — говорит рот. — Полиция подойдет прямо к пяти-ярдовой линии, чтобы арестовать тебя за массовые убийства, сразу, как ты уйдешь от камер».
«Но не беспокойся, — говорит пистолет. — Мы будем там, чтобы спасти тебя».
Спасти меня?
«Просто дай им чудо, — говорит рот, — и у тебя будет несколько минут хаоса, чтобы ты мог выбраться со стадиона».
Я спрашиваю: Хаоса?
Пистолет говорит: «Ищи нас в машине».
Рот говорит: «В красной машине».
Пистолет говорит: «Откуда ты знаешь? Мы же ее еще не угнали».
«Я знаю всё, — говорит рот. — Мы украдем красную машину с автоматической коробкой передач, потому что я не умею пользоваться рычагом».
«Окей, — говорит пистолет. — В красной машине».
«Окей,» — говорит рот.
Я был перевозбужден. Я говорю: Просто дай мне чудо.
И Фертилити дает мне чудо. Величайшее чудо в моей карьере.
И она права.
И там будет хаос.
Там будет настоящее столпотворение.
Одиннадцать часов следующего утра, агент всё ещё жив.
Агент жив в одиннадцать десять и в одиннадцать пятнадцать.
Агент жив в одиннадцать тридцать и в одиннадцать сорок пять.
В одиннадцать пятьдесят координатор мероприятий доставляет меня от гостиницы до стадиона.
Все постоянно вокруг нас, координаторы и представители и менеджеры, и я не могу спросить агента, принес ли он бутылочку Запаха Истины и когда он собирается понюхать ее. Я не могу ему просто так сказать, чтобы он не нюхал никаких одеколонов сегодня. Что там яд. Что брат, которого у меня никогда не было и которого я ни разу не видел, залез в багаж агента и подложил ловушку. Каждый раз, когда я вижу агента, каждый раз, когда он исчезает в ванной, или когда я должен повернуться к нему спиной на минуту, это может быть последний раз, когда я его вижу.
Не то чтобы я очень уж любил агента. Я могу легко представить себя на его похоронах: во что я буду одет, что я скажу в прощальной речи. Хихикаю. Затем я вижу, как мы с Фертилити танцуем Аргентинское Танго на его могиле.