«В моих снах с каждой ночью их всё больше и больше, — говорит она. — Всё. Это всё равно что читать учебник истории будущего, каждую ночь».
Поэтому она знает всё.
«Поэтому я знаю, что тебе нужно чудо, чтобы тебя показали по телевизору».
То, что мне нужно — это хорошее предсказание.
«Поэтому я здесь, — говорит она и достает толстый ежедневник из своей большой хозяйственной сумки. — Назови мне временной промежуток. Назови мне дату своего предсказания».
Я говорю: В любое время в неделю после следующей.
«Как насчет большой автомобильной аварии?» — спрашивает она, заглядывая в ежедневник.
Я спрашиваю: Сколько машин?
«Шестнадцать машин, — говорит она. — Десять погибших. Восемь раненых».
А нет у нее чего-нибудь помощнее?
«Как насчет пожара в казино в Лас-Вегасе, — говорит она. — Девушки из шоу, топлес, в больших головных уборах из перьев в огне, ну и все такое».
Погибшие?
«Нет. Небольшие ожоги. Хотя многие пострадают от дыма».
Что-нибудь большее.
«Взрыв в косметическом салоне».
Что-то яркое.
«Бешенство в национальном парке».
Скука.
«Столкновение поездов в метро».
Она собирается меня усыпить.
«Меховой активист, обвязавший себя бомбами в Париже».
Проехали.
«Разлив нефтяного танкера».
Кому это надо?
«Неприятности в жизни кинозвезды».
Здорово, говорю я. Моя аудитория решит, что я настоящее чудовище, когда все окажется правдой.
Фертилити листает ежедневник.
«Очнись, сейчас лето, — говорит она. — У нас не такой большой выбор катастроф».
Я говорю, чтобы она продолжала искать.
«На следующей неделе Хо-Хо, большая панда в Национальном Зоопарке, попытается размножаться и подцепит венерическое заболевание от привезенного самца».
Я никогда не произнесу такое по телевизору.
«Как насчет вспышки туберкулеза?»
Скучища.
«Снайпер на дороге?»
Скучища.
«Нападение акулы?»
Должно быть, она соскребает это со дна бочки.
«Сломанная нога у скаковой лошади?»
«Порезанная картина в Лувре?»
«Грыжа у премьер-министра?»
«Упавший метеорит?»
«Зараженные замороженные индейки?»
«Лесной пожар?»
Нет, говорю я ей.
Слишком грустно.
Слишком вычурно.
Слишком политизированно.
Слишком эзотерически.
Слишком грубо.
Ничего притягательного.
«Извержение вулкана?» — спрашивает Фертилити.
Слишком медленно. Нет настоящей драмы. В основном повреждение имущества.
Проблема в том, что после фильмов о катастрофах все ждут от природы слишком многого.
Официантка приносит жареного цыпленка и мой лимонный пирог с меренгами и наполняет наши кофейные чашки. Затем она улыбается и уходит умирать.
Фертилити листает страницы ежедневника туда-сюда.
В моих кишках вишневый пирог начинает сражение. Спокэйн за окнами. Кондиционер внутри. Ничего никогда не выглядит как закономерность.