Брюэс едва поспевал за Наполеоном, который вымерял доски от бизани до грота.
— Мальта — крепкий орешек, — напомнил адмирал, улучив подходящий момент. — Турки крепко обломали на нем клыки.
— Когда это было? — дерзко усмехнулся Наполеон. — Когда это было, я вас спрашиваю, мой друг? Мы создали совершенно новую армию, навязали миру невиданную стратегию боя, и он рушится в обломках и дыме у нас под ногами!
— Понимаю, мой генерал, однако специфика морских сражений…
— Вы правы, — холодно остановил его первый консул. — Перемены не должны ограничиться полевым театром, пора заняться морем. Уверяю вас, что я займусь этим, закончив египетскую кампанию. У меня будут новый военный флот и, конечно, адмиралы, с которыми я найду общий язык.
— Вам достаточно приказать — и я тотчас велю проложить курс на Мальту, — дрогнув подбородком, ответил Брюэс. — Просто я считал своим долгом предостеречь…
— Прекрасно, прекрасно, адмирал, я своевременно оповещу вас о принятом решении.
Наполеон отдавал себе отчет в сопряженных с осадой трудностях. Они усугублялись еще и тем, что штурм мальтийской крепости, если до этого дойдет, должен осуществиться малыми силами и с минимальным для французов уроном, иначе под угрозой окажется главное — предстоящий поход. Кроме всего, вознесенный революцией артиллерийский капитан помнил о преподанном туркам уроке и прочих победах Мальтийского рыцарского флота.
Но, вопреки пересудам иных недальновидных современников, Мальта отнюдь не явилась для него случайной прихотью, минутным капризом. Рыцари держали в руках ключи ко всем средиземноморским коммуникациям. В случае успешного овладения североафриканским плацдармом Мальтийские острова могли стать одним из главных оплотов будущей мировой империи. Наконец, никак нельзя было сбросить со счетов и чисто политические факторы.
Феодальные реликты, в виде суверенного военно-монашеского ордена, бросали вызов новому миропорядку, который устанавливался повсюду под грохот орудий и свист пуль. Римскому папе, коий уже был напуган до смерти, следовало и вовсе обрубить когтистую лапу. Религия не должна вмешиваться в политику, тем более такими активными средствами, как армия и флот. Как говорится, богу богово, а кесарю кесарево.
Существовал и еще один аспект, притом крайне серьезный. Зная об интересе, проявленном русским императором к мальтийским делам, и предпринятых в этой связи дипломатических акциях, Наполеон лелеял надежду разбить англо-русский комплот.
Для успешного проведения в жизнь намеченного им и Талейраном порядка действий требовалось перво-наперво заполучить Мальту. Этого было вполне достаточно, чтобы дать крюк в несколько сотен морских миль. Только Нельсон мог разрушить далеко идущие и тесно увязанные друг с другом планы первого консула. По счастью, он проглядел проскочившие в утреннем тумане парусники.