— И что с того? — Корнилов вскочил, резко отбросив стул. — Я его ограбил? Убил? Вы это хотите доказать? Это?!
— Сядьте, — не оборачиваясь, бросил Владимир Константинович. — И постарайтесь усвоить, что подобными заявлениями вы сами свидетельствуете против себя. Да простит меня Борис Платонович, но я питаю на ваш счет серьезные сомнения, Корнилов. И дело не только в вашем поведении.
— Да-да, — подхватил Гуров. — Ваши реакции не всегда, как бы это поточнее сказать, адекватны.
— Это — с одной стороны, — Люсин словно бы отстаивал свою, несколько отличную от Бориса Платоновича точку зрения. — А с другой, думается, будет правильнее, если мы скажем свидетелю, что знаем, ради чего он пригласил в тот день профессора Солитова.
— Интересно, — выдавил из себя Корнилов, пряча слегка задрожавшие руки.
— Я думаю, Владимир Константинович, что будет лучше, если Петр Васильевич расскажет сам, — вкрадчиво заметил Гуров.
— Конечно, это был бы наилучший вариант. По крайней мере, мы получили бы подтверждение искренности свидетеля. Но он почему-то предпочитает запутываться в своем голословном отрицании все глубже и глубже. В чем дело, Корнилов? — Владимир Константинович отошел от окна и присел на краешек стола. — Чего вы, собственно, боитесь? Ваши букинистические игры, можете поверить на слово, никого не волнуют. Речь идет о жизни человека, и какого человека! Поймите же наконец.
— То есть как это о жизни? — Петя Корнилов испуганно заморгал. Похоже было, что он только сейчас полностью уяснил создавшуюся ситуацию. — Разве Георгий Мартынович?..
— А вы как думали? — Люсин вновь устроился на диване. — Ведь больше двух месяцев минуло. Человек снял со сберкнижки деньги и вдруг исчез среди бела дня.
— И никаких следов?
— Почему никаких? — Люсин украдкой переглянулся с Гуровым. — На вас, полагаете, мы по наитию вышли?
— Я-то тут с какой радости?
— Вот это нам и предстоит сейчас уточнить. Спокойно, доказательно, объективно. — Владимир Константинович почувствовал, что добился перелома.
— Поставьте себя на мое место, Корнилов.
— Ну!
— Тогда вы должны понять, что в ваших интересах всемерно помогать следствию.
— Мне кажется, что Петр Васильевич уже уяснил определенную деликатность своего положения. — Гуров сочувственно кивнул Пете. — Продолжим, если не возражаете? — И положил пальцы на клавиши «Рейнметалла». — Итак, без лишних слов, на какую приманку вы выманили в то утро Георгия Мартыновича?
— Ну и шуточки у вас: «приманка», «выманил»… Официально заявляю, что я стал жертвой рокового совпадения.
— Шутка, согласен, не слишком уместная, но на вопрос, пожалуйста, ответьте.