Невзрачное сумеречное стекло, с помощью которого кудесник Л„в показал императору Рудольфу тени его родителей, молодой князь никогда не выставлял на глаза. Купленное Шарлем в Вене за триста серебряных гульденов, оно пылилось в потаенной каморке, куда нельзя было войти, не зная секрета. Лишь для единственной женщины было сделано исключение — для прекрасной Шевретты — герцогини де Роган де Шеврез.
Ловкая политическая интриганка и заговорщица, посмевшая бросить вызов всесильному кардиналу Ришелье, взирала на худосочные выродившиеся поколения со снисходительной улыбкой. Подруга Анны Австрийской, столь пылко воспетой Дюма-отцом, и возлюбленная таинственного мушкетера, ставшего потом генералом иезуитского ордена, она умела прощать людские слабости. Кстати, это тоже было фамильной чертой.
Когда из зарубежной командировки вернулся директор музея доктор Индржих Врана, для Березовского не осталось в Сыхрове никаких тайн.
Директорский кабинет находился в покоях, которые еще в начале века занимал комиссар сыхровских имений и друг гениального Дворжака Антон Гебль. Переступив высокий порог, Березовский испытал некоторое разочарование, обнаружив сугубо современную деловую обстановку с телефонами, цветным телевизором и баром, искусно замаскированным среди книжных полок.
Доктор Врана оказался симпатичным пожилым человеком в строгом черном костюме, который очень шел к его румяному лицу и совершенно серебряным волосам.
— За вас, за ваш замечательный музей. — Юрий Анатольевич вежливо пригубил. — Я жил здесь, как в сказке. Не хочется уезжать.
— Оставайтесь еще, мы славно поработаем вместе.
— Рад бы, да дела ждут. Еще пару деньков и…
— В Турнове уже были, местные достопримечательности видели?
— Еще бы! Эти замки над Изерой прямо с ума меня свели.
— О, чего-чего, а всяких замков и крепостей у нас в стране хватает! Около тридцати тысяч.
— И каждый град набит историческими сокровищами.
— Не каждый, но музеев, вы правы, много. У нас давний опыт музейного дела.
— Кстати, о замках. Это не ваши предки владели Врановым?
— Мой отец был потомственным настройщиком органов. Таких специалистов, каким был мой покойный отец, теперь нет… Мои коллеги сообщили мне, что у вас есть какие-то вопросы насчет Роганов?
— Всего два, но боюсь, что они не из легких.
— Тогда пожалуйста.
— Прежде всего, мне бы хотелось узнать насчет зеркала Л„ва. В книге расходов я нашел запись, что оно было куплено…
— Да, за триста гульденов, я знаю. Еще живы старики, которые видели его, но сам я не видел. В годы нацистской оккупации за ним специально из Праги приезжали эсэсовцы. По личному заданию Эйхмана. С тех пор его никто не видел и никто не знает, где оно теперь.