Переписав названия, на что ушло около часа, он бережно задвинул последний ящик. Затем, чтобы получить более полное представление о столь необычном хранилище, достал, разумеется наугад, картонку, озаглавленную «Репейник»:
Кроме того, что трава за обилие славится качеств, Пьется растертой, живот избавляя от боли жестокой.
Если же телу нежданно железо враждебные раны Вдруг причинило, тогда на себе испытать подобает Помощь ее, приложив растолченную к месту больному Ветку травы, — и тотчас же вернем мы прежнее здравье Этим искусством, к припарке добавив кусающий уксус.
На обороте карточки значилось следующее:
«Валафрид Страбон (809 — 849 гг.). Из поэмы „О культуре садов“, или „Садик“. Источники: Квинт Серен, Самоник, Вергилий, Плиний Старший, Диоскерид, псевдо-Апулей, „Капитулярий“ Карла Великого».
Куда как права была Наташа Гротто, утонуть тут ничего не стоило, сгинуть, что называется, с ушами.
Перед тем как уйти, Люсин еще раз оглядел застекленные полки, бегло перелистал блокнотики-семидневки. Адреса, телефоны, фамилии, часы встреч, аббревиатуры учреждений. И цитаты, и формулы, и даже рожицы. А ухватиться не за что. Ни малейшего кончика.
Глава пятая. РУИНЫ МОНСЕГЮРА
Посланная Люсиным через МИД телеграмма уже не застала Людмилу Георгиевну. Вместе с мужем, Игорем Александровичем Берсеневым, она отбыла в поездку по легендарным городам Лангедока.
— Берсеневы уехали? — спросил экономический советник, показав телеграмму секретарю.
— Вчера вечером… Но я примерно знаю, где они намеревались остановиться. Может быть, дать знать?
— Нет, пожалуй, не стоит, — после долгого раздумья покачал головой советник. — Все равно ничего не изменишь. Только отравим людям уик-энд. Они ведь и без того собирались в Москву?
— Во вторник. Я сам в Аэрофлоте бронировал. Так что не позже понедельника будут здесь.
— Значит, так тому и быть. Днем раньше, днем позже… Бедная Люда, — пожалел он, — веселенький ей предстоит отпуск.
Берсеневы между тем со скоростью ста восьмидесяти километров в час приближались к Тулузе. Как радовалась Людмила Георгиевна этой поездке! Облицованное драгоценным деревом купе первого класса с отдельным входом и ванной, стремительная смена декораций, изысканная кухня, скорость, комфорт. А впереди ожидали новые радости: старинные соборы, феодальные замки, потемневшие от времени полотна и гобелены.
В Тулузе Берсеневы намеревались арендовать в агентстве Хертца малолитражку, запастись путеводителями и взять курс прямехонько на Альби, где семь столетий назад зародилось еретическое движение, потрясшее устои феодальной Европы.