С любовью,
Горгас Лордан.
Бардас Лордан посмотрел на письмо, потом на меч, потом – опять на письмо, потом опять на меч. Оружие имеет двойную натуру, оно способно творить как добро, так и зло, или – и то, и другое сразу, не ведая и не заботясь о плодах своих действий. Таково же, подумал Лордан, и назначение адвоката – человека, который сражается и убивает из-за чужих дел, во имя правосудия. Оружие в его руке и искусство, которое через руку приходит в оружие, служат мерилом правоты и неправоты, добра и зла. Но сильнейший и быстрейший всегда побеждает того, кто слабее и медленней, и трудно поверить, что когда-нибудь будет иначе. «Может быть, вот чем я стал, – думал Лордан, глядя на меч, – или я этим и был всегда? Оружие в чужой руке, созданное убивать и разрушать во имя добра или зла – в зависимости от того, в чьей руке оно находится, И появление гуэлановского меча – ты слышал, что у них свой собственный разум? – может быть, это знак, что что-то приближается? И сейчас я предстою адвокатом за всю Перимадею, мне отвечать за ее поражение – или за ее правоту.
Он, должно быть, стоил ему целого состояния… Так он платит мне через столько лет. Может быть, он как-то меня использует наряду со всеми остальными, хотя я совершенно не представляю, зачем я ему сдался. Именно вследствие его действий вся моя жизнь повернулась так, а не иначе – с того самого дня, когда он бросил меня на берегу реки, приняв за мертвеца, и убил мою прежнюю жизнь. Если он думает, что так может купить меня…»
Но это же гуэлановский широкий меч. Клинок не в ответе за дела того, кто его подарил. Так же как адвокат не в ответе за действия своего клиента. Прежде всего, говорилось тогда на церемонии принесения присяги, адвокат сражается во имя правосудия, и правосудие – его единственный клиент. Меч разрубает плоть, повинуясь руке фехтовальщика а человек – не более чем клинок в руках обстоятельств, того, что случилось с ним в прошлом, сделавших его самим собой, и последствий этого в настоящем, с которыми приходится иметь дело. Принять этот меч от своего брата – примерно то же самое, что забрать оружие противника только что убитого на суде. В этом смысле Лордан заслужил меч; а с тех пор, как он становился его собственностью, прошлое меча теряло значение.
«Боги, я готов убедить себя в чем угодно, лишь бы только владеть этой вещью. Она стоит больше, чем я заработал за десять лет. И что, черт возьми, он имеет в виду этим „с любовью“?»
Лордан неожиданно вспомнил, что опаздывает на Совет. Полностью сознательным актом, а не чисто машинально он достал перевязь и прикрепил на ней новые ножны с мечом. В этот момент ему пришла утешительная мысль: «Я только исполнял приказы, меня заставили это сделать, это сделал не я». Бардас Лордан, гуэлановский меч. Дорогое и редкое оружие со своим собственным разумом…