Следующая ступень обучения — научиться правильно сидеть. Джерваз заставлял мальчика наклоняться, поворачиваться и гнуться во все стороны — Джеффри должен был выучиться ездить верхом, не держась за поводья. Иногда мальчуган наклонялся слишком низко и тогда падал, но снова и снова вставал, тренируя свое тело.
Через полтора часа, когда его подопечный уже был покрыт сеном с головы до пят, Джерваз решил, что на сегодня довольно, и они направились в детскую — пить чай.
На следующий день мальчику было позволено ездить на пони шагом по кругу, где сена было поменьше, чем в сарае. Виконт временами сталкивал Джеффри с седла, но тот падал и вставал с не меньшим восторгом.
Через некоторое время Сент-Обен обнаружил, что уроки доставляют ему не меньше удовольствия, чем Джеффри. Что и говорить, он попал под обаяние очаровательного мальчишки, но что самое главное — Джерваз перестал относиться к нему как к сыну Дианы и стал воспринимать ребенка как личность. Впрочем, его не перестало волновать прошлое Дианы, и виконт по-прежнему ломал себе голову над тем, как девушка относилась к отцу Джеффри.
Внимательно наблюдая за своим учеником, Джерваз обратил внимание, что глаза у мальчика и впрямь несколько раз закатывались, а если тот говорил, то останавливался буквально на полуслове. К счастью, руки его по-прежнему уверенно держали поводья, а ноги крепко сжимали пони. Так что до галопа и прыжков через барьер волноваться было не о чем.
Через некоторое время, с удовольствием и некоторым смущением, виконт обратил внимание на то, что ребенок старается во всем походить на него — он копировал голос Джерваза, его движения, с восторгом повторял все, что Сент-Обен ему говорил. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: у мальчика не было отца, вот он и привязался так к мужчине, с которым проводил много времени. Джервазу это нравилось, но он ни на секунду не забывал, что их уроки продлятся не больше трех недель.
Первые занятия они проводили днем, когда было теплее, но накануне Рождества урок начался рано утром — чтобы мальчик успел принять участие в подготовке к празднику.
Дела у Джеффри шли замечательно. Этим утром Джерваз держал пони на длинных поводьях и направлял его то влево, то вправо. Вдруг Джеффри очень четко сказал: «Черт!» — и, отпустив уздечку, соскользнул с лошадки.
Не успел Джерваз и спросить, что произошло, как ребенок упал на землю. Его тело изогнулось дугой, а с губ срывались ужасающие стоны. Хоть виконт и видел прежде, как у Джеффри проходят припадки, но тогда он был просто зрителем, а сейчас вокруг не было никого, кто бы мог прийти на помощь.