Она зажгла лампу и внимательно осмотрела Максвелла, что не удалось сделать в темном переулке. К счастью, он отделался несколькими синяками и ссадинами, и, пожалуй, завтра у него разыграется жестокая головная боль. Но в остальном он невредим. Максвелл попытался открыть глаза.
– Вы еще легко отделались, дружище. Сейчас я пришлю к вам кого-нибудь.
Она отвернулась, но тут Максвелл поднял руку и схватил ее за запястье. Моргая, чтобы прогнать туман перед глазами, он спросил:
– Кто вы?
– Вы меня не знаете.
– Нет, знаю. Цзинь Кан? – Он свел брови на переносице, стараясь собраться с мыслями. Его удивительные синие глаза казались почти черными.
Трот попыталась высвободиться, но Максвелл держал ее крепко, а она не рискнула применить силу, боясь причинить ему боль. Чтобы озадачить его, она забормотала по-китайски, надеясь, что он не вспомнит ее безупречный английский.
Но прежде, чем она сумела улизнуть, Максвелл сорвал с ее головы темно-синюю шапочку.
– О Господи! – прошептал он. – Цзинь Кан – женщина!
В эту минуту она была похожа на загнанного олененка, ее карие глаза стали огромными и встревоженными. Сняв с нее шапочку, Кайл увидел, что она не бреет голову, как китайцы-мужчины. Ее блестящие волосы были темными, но с красноватым оттенком, не похожими на иссиня-черные косы жителей Кантона. А почти миловидное для мужчины лицо вдруг стало женственным, и Кайл чуть не выругал себя за ненаблюдательность.
Это лицо было не только женственным, но и поразительно красивым. Потрясенный, Кайл разжал пальцы на запястье Цзинь Кана.
– Значит, мое влечение к вам вполне естественно. Вы евразийка?
Она кивнула, настороженно глядя на него. Кайл понимал, что ей не терпится убежать, но было уже слишком поздно.
Он приподнялся на постели, сел, опираясь на подушки, и вздрогнул от боли.
– Присядьте, я вас не обижу. Если вы не объясните, кто вы на самом деле, я умру от любопытства. Стоило ли ради этого спасать меня?
С усталым вздохом Трот примостилась на краешке кровати.
– Я в самом деле Цзинь Кан, переводчик Чэнгуа. Но когда-то меня звали Трот Мэй Лянь Монтгомери.
Вот откуда этот резкий шотландский акцент! Естественный голос Трот заметно отличался от робкого говорка Цзинь Кана. Слушая ее, Кайл вдруг затосковал по родине.
– Ваш отец был шотландским торговцем?
– Да. Его звали Хью Монтгомери. А моя мать была его наложницей. Я родилась и выросла в Макао, где научилась языкам обоих родителей. – В отличие от застенчивого Цзинь Кана Трот Монтгомери смотрела Кайлу в глаза с прямотой уроженки Запада.
– Ваш отец умер?
– Да, когда мне было двенадцать лет. А мать умерла годом раньше. Родители не оставили мне денег, поэтому меня взял к себе в дом Чэнгуа. Он был поставщиком моего отца. Поскольку иметь мужчину в доме полезнее, чем женщину, я… стала мужчиной. С тех пор меня зовут Цзинь Кан.