– О каком?
– Торговый сезон почти закончился. Многие иностранцы уже покинули Кантон. Поскольку я почти свободна, я хотела бы съездить в Макао, на могилы родителей. – Она умолкла и, затаив дыхание, ожидала ответа. Если Чэнгуа откажет ей, выскользнуть из дома будет труднее.
Он впился в нее взглядом проницательных черных глаз. Трот потупилась и застыла в неподвижности, молясь о том, чтобы не пробудить в нем подозрения.
– Ты поплывешь в Макао с кем-нибудь из торговцев?
– Гэвин Эллиот позволил мне отплыть на его корабле. Он уезжает через два дня.
– Отлично, можешь отправляться в Макао, твои намерения благородны. Сообщи, когда ты вернешься. Тебе нужны деньги для поездки?
– Нет, дядя. – Трот не поднимала глаз, чувствуя угрызения совести оттого, что Чэнгуа не только согласился отпустить ее, но и предложил ей денег для мнимого паломничества.
Трот и вправду собиралась побывать в Макао на могилах родителей, но Чэнгуа все-таки солгала.
Подавив внезапное желание во всем признаться, она порывисто опустилась на колени в низком церемониальном поклоне котао, коснувшись лбом бархатистого дерна и всем видом выражая признательность.
– Я чрезвычайно благодарна вам за снисходительность.
– Ты заслужила эту привилегию. – Уже погруженный в мысли о сегодняшних делах, Чэнгуа зашагал к дому.
Вместо того чтобы последовать за ним, Трот углубилась в сад, с грустью обходя свои излюбленные уголки. Было еще очень рано, солнце только что встало – самое время проститься с безмятежной красотой, которая, подобно целебному бальзаму, успокаивала ее душу.
Трот помедлила у водопада, превращенного в музыкальный инструмент: струйки воды журчали, создавая удивительную гармонию звуков. Пестрые уточки в пруду уже проснулись и деловито оправляли перышки и завтракали. Трот пыталась получше запечатлеть в памяти каждый пруд, камень и изогнутое дерево, понимая, что больше никогда не увидит это великолепие.
В последнюю очередь она свернула к чайному домику, где часто медитировала и где Максвелл предложил ей помощь, которая обещала изменить всю жизнь Трот. Если бы в тот день они не встретились, сейчас Трот не обдумывала бы побег.
Она вошла в домик через полукруглый дверной проем, так не похожий на скучные прямоугольные двери в домах фань цюй. Несмотря на то, что Трот провела в доме Чэнгуа пятнадцать лет, некоторых комнат она так и не видела. В доме жили взрослые сыновья Чэнгуа с семьями, жены купца и их слуги, доступ во многие внутренние покои был закрыт.
Трот уже знала, что будет скучать по тихим внутренним дворикам, по павильонам и саду, которые так дополняли друг друга, что было трудно угадать, где кончается дом и начинается сад. Она рассудила, что в холодной Англии таких дворцов не найти.