Наверное, по его глазам она увидела, что он колеблется, и тихо проговорила:
— Я люблю тебя таким, какой ты есть, и не имею ни малейшего желания тебя менять. Я просто делаю тебе скромное предложение: ты по-прежнему будешь спасать весь мир, а я стану спасать тебя.
Несмотря на переполнявшие его чувства, он невольно рассмеялся:
— Салли, плутовка, разве ты не слышала то, что я тебе говорил?
— Каждое твое слово. — Она смотрела ему в лицо, словно бросала вызов, приглашая быть с ней таким же честным и открытым. — Единственное, чего ты не сказал, это то, что я тебе не нравлюсь.
— Конечно, ты мне нравишься! — возразил он, удивляясь, как она могла в этом усомниться. — Когда мы вместе, я чувствую себя спокойным и счастливым. Таким я не был с самого детства. Ты… ты заполнила собой те провалы, которые так долго зияли в моей жизни, что я забыл, как это бывает, когда их нет.
Кинлок больше не мог устоять перед потребностью прикоснуться к ней и нежно очертил кончиками пальцев изящные линии ее лица — решительный подбородок, скулы, маняще мягкие губы…
— И когда я смотрю на тебя, я думаю о том, как чудесно создано женское тело — но эти мысли не имеют никакого отношения к моей профессии, — признался он почти шепотом. — Я не смел называть мои чувства к тебе, но ты заслуживаешь того, чтобы знать правду. И у меня нет выбора, я должен сказать, что люблю тебя.
На ее личике засияла такая улыбка, которая мгновенно преобразила ее в красавицу.
— А раз мы сошлись во мнениях, то почему бы нам что-то не предпринять?
Йен Кинлок уступил судьбе и ощутил прилив счастья. Он так крепко обнял Салли, что едва не оторвал ее от пола. Да, она была женщиной миниатюрной, но каждый дюйм ее тела был источником счастья!
— Ах, Салли, любимая, ты — ты просто валлийская ведьма! Я считал, что слишком стар и мрачен, чтобы снова полюбить. Но ты ворвалась в больницу Святого Варфоломея, чтобы найти сумасшедшего хирурга, и была такая милашка, что меня подмывало обнять тебя и расцеловать А как храбро ты держалась, когда помогала мне оперировать твоего брата, хоть и побледнела, как снег в горах Шотландии. Я еще думал: какой счастливец твой брат, что завоевал такую преданность. Я только молю Бога, чтобы ты не пожалела о том, что сегодня сделала.
«Милашка?» Салли на секунду опешила: она никогда про себя не слышала такого. Ей это понравилось. Даже очень.
— Не пожалею. Может, ты и будешь думать о работе по шестнадцать часов в сутки, но на мою долю останется еще восемь. И наверное, ты не будешь спать все восемь часов?
Он расхохотался, и лицо под копной седых волос вдруг стало удивительно юным.