Через несколько секунд сокол с силой врезался в приманку, вцепившись в нее мертвой хваткой и прижимая к земле. Даже находясь на приличном расстоянии, Уорфилд услышал громкий радостный смех довольной девушки. Когда птица жадно ухватилась за мясо, привязанное к приманке, Мериэль подбежала и связала ей лапы. Сокол не возражал и через мгновение был окончательно пойман.
Когда граф подъехал ближе и спешился, Мериэль взглянула на него сияющими глазами:
– Она вернулась ко мне, Адриан, вернулась! Нет ощущения прекрасней, когда дикое существо идет к человеку по доброй воле!
Намеренно небрежно он спросил:
– Как ее имя?
– Чансон, конечно, – сказав это, девушка запнулась, переводя взгляд с мужчины на птицу. – Но как… я узнала об этом?
– Я, наверное, еще не говорил, что в лесу, когда мы нашли тебя, ты держала сокола, но отпустила его, швырнув против ветра? – Уорфилд улыбнулся, виновато опуская глаза. – С первой встречи ты не доверяла мне, поэтому освободила птицу. Хотя я не могу поклясться, что это тот самый сокол, но сомневаюсь, чтобы другая птица могла послушаться тебя.
Мериэль нахмурилась, и при виде складок между ее бровей сердце мужчины сжалось. Девушка покачала головой.
– Я не помню… – сокол доел мясо, и она усадила его на руку, почесав шею, покрытую перьями. Чансон издала довольный звук и вся распушилась.
– У нее нет сомнений в том, что она вернулась к хозяйке.
Девушка надела колпак на голову Чансон, затем подняла на графа счастливые глаза.
– Может, нам тоже пора домой?
При этих словах боль отпустила его сердце. Если даже после поимки сокола и напоминания о встрече в лесу к Мериэль не вернулась память, то, скорее всего, не вернется никогда. В первый раз за все время Адриан почувствовал себя в полной безопасности. Теперь можно думать и о будущем.
– Да, моя дорогая, пора возвращаться домой.
Молодые люди отправились в Уорфилд. Довольная Мериэль любовно поглядывала на Чансон, спокойно сидевшую на руке, и напевала какую-то мелодию.
Она показалась Адриану знакомой и, вслушавшись, мужчина ощутил, как тучи вновь нависли над его головой. В мелодии он узнал латинский гимн, который поют монахини-бенедиктинки.