– Это люди Бургоня?
– Да, и лорд Ги находился среди них. Я его ясно видел, прежде чем тот обратился в бегство. Как он хорошо замаскировался, а? Оставив короля Стивена в Вилтоне, Бургонь решил, что у него получится отличная засада. Нам повезло. Если бы одна из его лошадей не заржала, тем самым предупредив нас, он мог бы убить меня.
– Удача всегда на твоей стороне, – сэр Уолтер тяжело вздохнул и потер бедро, куда во время схватки был нанесен удар. Для своих лет капитан держался молодцом. – Я уже сбился со счета, сколько раз схватывались между собой Бургонь и Уорфилд за эти годы. Он претендует на твои земли, и пока кто-либо из вас не умрет, вражда будет продолжаться.
– Этот «кто-либо» – не кто иной, как сэр Ги, —мрачно сказал Адриан. Он не забыл о данной Богу и самому себе клятве уничтожить человека, погубившего его семью, однако с тех пор, как молодой де Лэнси унаследовал Уорфилд, перед ним встали другие, не менее важные задачи, поэтому месть была на время отодвинута на задний план. В первые сутки после отъезда из Фонтевиля Адриан принял первый бой, получил первую рану, в следующие сутки у него появилась первая женщина.
Молодой наследник, заново познакомившись с миром, старался сосредоточить силы и внимание на восстановлении Уорфилда, укреплении его мощи. Пока у него не было ни времени, ни средств на долговременную осаду замка Ги. Но когда-нибудь придет час, он займется этим бандитом с большой дороги, и тогда песенка Ги спета.
Мать Роуз ушла с вечерней молитвы, чтобы собрать людей, работающих в монастыре. Отправив одного из лучших охотников на разведку, она беспокойно ожидала его возвращения. Случаи ложной тревоги уже были, но опасность обходила стороной их тихую обитель, поэтому сейчас настоятельница молилась, чтобы тревога вновь оказалась ложной. Однако лицо женщины оставалось спокойным и безмятежным, когда она сидела, левой рукой перебирая четки, а правой придерживая младенца, мирно посапывающего на ее коленях.
Молитва давно закончилась, когда наблюдатель на стене предупредил о приближении отряда. В голосе слуги не чувствовалось страха, лишь настороженность. Роуз передала спящего ребенка монахине и неторопливо направилась к воротам. У главного входа стоял рыцарь, за которым угрюмо наблюдали вооруженный управляющий монастыря и его слуги.
На доспехах воина сверкал серебряный сокол, и настоятельница поняла, что перед ней предводитель попавших в ловушку всадников. Лицо покрывала золотистая щетина, словно рыцарь неделю не слезал с седла, однако держался он прямо, не выказывая усталости.