– Ты слышала, что сказал сэр Ричард? – спросил седой рыцарь, протягивая затянутую в перчатку руку. – Мы отдадим тебе птицу, если ты докажешь, что имеешь право держать ее.
Пока он говорил, девушка сняла колпак с головы Чансон и со всей силы подбросила ее в небо, но не в поток воздуха, а против ветра – так соколу дают знать, что отпускают его на волю.
– Она вам не достанется! – закричала Мериэль. – Если птица не моя, то пусть она не принадлежит никому!
Мгновение Чансон помедлила, затем почувствовала, что путы, связывающие ее целый год, исчезли. Птица взмыла ввысь, используя всю силу крыльев, оставив на земле лишь тень, а в душе Мериэль – тоску.
Смелый полет Чансон приковал внимание всех всадников.
– О Господи! – задохнулся от изумления Ричард. – Девчонка запустила его против ветра!
Мериэль отчаянно моргала глазами, стараясь смахнуть слезы, наблюдая за полетом любимой птицы, но в душе не было сожаления, а лишь желание иметь крылья. С трудом переведя дыхание, она посмотрела на графа.
Оказывается, граф так и не отвел от нее глаза.
– Тебе не следовало этого делать, – низким голосом проговорил он, будто никого больше рядом не было.
– Она принадлежала мне, я могла поступить с ней, как мне хотелось, милорд.
Хотя девушка говорила тихим, извиняющимся тоном, но в ее осанке, в высоко поднятом подбородке и глазах, спокойно встретивших взгляд Адриана, не было ни робости, ни испуга. Она не вела себя вызывающе – вызов подразумевал гнев, но граф не видел гнева. Темно-голубые, почти синие глаза светились внутренним огнем, чистотой и отвагой, и юноша понял, что в душе девушка так же смела и свободна, как и выпущенный на волю сокол.
Разглядывая хрупкую фигурку и спутанные волосы цвета воронова крыла, Адриан внезапно ощутил, как что-то темное и опасное шевельнулось в его душе. Он хотел ее, хотел сильно, с какой-то дикой, необузданной страстью – так люди сражаются за свою жизнь. В глубине души юноша знал, что сумасшествие скоро пройдет, потому что человек не может жить в таком напряжении. Но в этот момент его эмоции ничем не сдерживались.
Он прекрасно понимал – ему следует отпустить девчонку домой, предупредив об осторожности в тех местах, где она охотилась, но не мог так поступить. Голосом, странно прозвучавшим для его собственных ушей, Адриан хрипло произнес:
– Как браконьер, любезная, вы находитесь в моей власти, и теперь я решаю вашу судьбу, – юноша взял поводья. – Мы и так потеряли много времени. Отвезите ее в замок, – самому дотрагиваться до девушки казалось слишком опасным, поэтому Адриан, пришпорив коня, поскакал вперед.