Однако Мериэль давно вышла из детского возраста и понимала, что может значить такая близость мужчины и женщины. За несколько мгновений девушка успела рассмотреть нежную загорелую кожу и серебристые пряди, видневшиеся в его светлых волосах. Немного сдвинув руку, он мог погладить ее грудь или колено или поцеловать в губы.
Направление мыслей смутило Мериэль, потому как, если разобраться, в прикосновении графа не было ничего сладострастного. Он не выказал никаких эмоций, с таким же успехом на ее месте мог оказаться мешок зерна. За это девушка воздала хвалы Богу и ее поработителю. В таких странных мыслях следует винить лишь усталость.
Изучая точеный профиль лорда Адриана, девушка пришла к выводу, что он слишком уж холоден и не эмоционален для столь необычной ситуации. Ей довелось увидеть сокровенный огонь, горевший в его глазах и требующий выхода. Тот факт, что граф тщательно скрывал его, был скверным признаком.
Мериэль устало закрыла глаза и прислонила голову к груди графа, прикрыв лицо правой рукой и чувствуя, что ее несут вверх уже по другой лестнице. В конце подъема располагалась небольшая площадка с несколькими дверями. Остановившись у одной из них, граф толкнул ее ногой и внес девушку внутрь.
В комнате находилась кровать, и на секунду узница всполошилась, думая, что он принес ее в собственную спальню, однако здесь пахло нежилым помещением – замок Уорфилд достаточно велик, чтобы позволить роскошь иметь комнату для гостей.
Адриан бережно опустил ее на пуховую перину. Затем, не спрашивая разрешения, осмотрел поврежденную ногу, скептически улыбаясь при виде наспех наложенной повязки. Прикосновение рук мужчины было нежным и осторожным, но, тем не менее, Мериэль поморщилась, кусая губы, чтобы не закричать.
– Кость цела, но лучше денек провести в постели, – наконец вынес вердикт хозяин замка.
Когда он оставил ее ногу в покое, девушка тут же одернула юбки.
– Спасибо за заботу, милорд.
Его пристальное внимание настораживало. Будучи знатоком животных и птиц, в частности, лошадей и соколов, девушка чувствовала, что его холодное равнодушие – притворство, за которым таилась дикая разнузданность. Но пока граф не представлял угрозы.
– Отдыхай, – спокойно проговорил он. – Я поговорю с тобой завтра.
Не успел мужчина дойти до двери, как Мериэль забылась тяжелым сном.
Остаток дня Адриан провел как всегда, занимаясь обычными делами, но все это время не переставал думать о спящей наверху узнице, и эта мысль не давала ему покоя. После ужина он извинился и покинул Ричарда и других рыцарей, обсуждающих, как лучше прорыть подземный ход в замок. Его уход не возбудил подозрений, так как все знали, что хозяин любит уединение.