— Как прошел день? — продолжала она, пока на столе расставляли сандвичи и чашки. Мать привычно разлила «Эрл Грей» по трем хрупким фарфоровым чашечкам. — Пожалуй, для предпраздничных покупок уже слишком поздно, но погода в самый раз для прогулок. — На самом деле день выдался хмурым, дождливым и ветреным.
— Повсюду чувствуется приближение праздника, — с улыбкой откликнулась ее мать. — А я и забыла, как чудесно в городе в такое время года, — задумчиво добавила она.
Джейн почти не замечала праздничных гирлянд и венков, но не потому, что не любила Рождество: обычно двадцать четвертого декабря она падала от усталости, готовя клиентам ужин. Рождество она проводила с родителями, а со Дня подарков, двадцать шестого декабря, опять начиналась череда вечеринок и приемов. Да, в воздухе витало предпраздничное возбуждение, но до сих пор Джейн этого не сознавала.
Неужели все дело в том, что она познакомилась с Гейбриэлом Воном? От этого вопроса она поспешила отмахнуться, не желая искать ответ. Нет, Гейб для нее ничего не значит.
— Скажите, а почему вы приехали в город именно сегодня? — спросила она, принимая чашку с чаем из рук матери.
Родители быстро переглянулись, и отец ответил:
— Видишь ли, Дженет, у меня деловая встреча…»не удивляйся. — Он рассмеялся, заметив, как она потрясена. — У меня еще остались связи в деловом мире, — пояснил он.
Джейн прекрасно знала, что прежних знакомых отец растерял, едва у него начались финансовые трудности и компанию пришлось продать Гейбриэлу Бону.
Но что бы отец ни подразумевал под «деловой встречей», сегодня он совершенно преобразился перестал сутулиться, исчезло подавленное выражение лица, и глаза его снова заблестели.
— Я помню, папа, — виновато отозвалась Джейн. — Просто я думала… мне казалось…
— Что я отошел от дел? — закончил отец. — Точнее, что от меня все отвернулись. — Он нахмурился, впервые выдавая боль, которая мучала его целых три года, после потери компании. — Знаешь, выход в отставку — это еще не конец жизни, — заключил он и принялся размешивать сахар.
Но ведь его отставка была вынужденной, мысленно возразила Джейн. Ее отцу уже шестьдесят один год. Неужели он всерьез решил ввязаться в борьбу, вернуться в жестокий мир бизнеса? Джейн перевела взгляд на мать, но она смотрела на мужа, а на ее лице отражались гордость за него и любовь. Чувства родителей Джейн друг к другу не угасли.
И свою дочь они любили по-прежнему. Но сегодня она заметила в материнском взгляде нечто новое, непривычное, чему не могла дать названия.
— Папа, объясни, в чем дело, не томи, — попросила она. — Что ты задумал?