– Что за мерзость? – брезгливо кривлюсь я от волны запаха идущего от комка.
– Удаление отходов. Всяческие обрывки данных потерявшиеся во время сбоев аппаратной части накопителей информации.
– Винчестеров, что ли? – Я с трудом распознал в такой заковыристой формулировке описание обычного винчестера, имеющегося в каждом компьютере и служащего для накопления информации.
– Они самые, – забавно хмыкнул Гниль.
Такое проявление эмоций мне что-то напомнило. Понял… Меня самого и напомнило! Я часто так выражаю свою иронию.
– Гниль, а почему ты говоришь как я? Я не имею ввиду терминологию… Ты используешь мои интонации, мои фразы…
– Понимаешь, Виктор, – неожиданно серьезно ответил Гниль, – я слишком не похож на тебя. Мой способ мышления, выражения мыслей и эмоций совершенно чужд тебе. Для нормального общения я вынужден говорить и даже думать как ты. Надеюсь, что это не задело твои чувства. Я не хотел нанести тебе оскорбление.
– Нет, Гниль, все нормально. Ты лучше скажи, как попасть внутрь этой вонючки, – интересуюсь, не сводя глаз с движущегося рядом холодца. Зыбкая поверхность подергивается всего в метре от меня. Под пленкой, составляющей поверхность, перекатываются какие-то сгустки. Эта картина пробуждает воспоминание о манной каше с ненавистными в детстве комками.
– Как, как! – передразнил Гниль. – Берешь и въезжаешь! Только рот не забудь закрыть.
Сбавляю скорость и выворачиваю руль вправо. С чавканьем пробиваем оболочку и окунаемся в холодец. К счастью это оказалось не так неприятно, как я ожидал.
– Теперь помалкивай, пока не минуем фильтр, – наставительно сказал Гниль.
Забавно, но чем дальше, тем больше я привыкаю к нему. И все больше он становится похожим на человека. А как все начиналось… Промелькнула вереница воспоминаний. Машен…Заражение вирусом… Сражения на полигоне… Смерть друзей… Резня в деревне… На последней мысли цепочка обрывается ощущением глубокой вины. Зря я тогда так… Они-то в общем и не причем. Модели…
Глядя на прошлое, могу с уверенность сказать, что более интересного и захватывающего промежутка жизни у меня еще не было. Не смотря на все негаразды, я, возможно впервые, живу по настоящему. Ведь главное не то, сколько проживешь, а как. Иногда один со вкусом проведенный день может равняться нескольким годам обычной мещанской жизни. А если мне еще и удастся вернуть к жизни друзей… Кажется, я от этой мысли довольно замычал, потому, что Гниль тихонько рыкнул:
– Заткнись! Мы у фильтра!
Как бы в подтверждение его слов наше транспортное средство задергалось и остановилось. Студенистое содержимое по инерции качнулось сперва вперед, а потом назад.