– И часто ты «без особых симпатий» девчонок в «лав-отели» заманиваешь?
– Да ну, скажешь тоже. Не такой уж я счастливчик. И в «лав-отель» тогда впервые в жизни попал…
Какое-то время они бредут молча.
– К тому же я никого не заманивал, – вдруг добавляет Такахаси, словно оправдываясь. – Она сама предложила: пошли, мол. Ну, я и пошел… Честное слово.
Мари молчит.
– Но вообще, если об этом всерьез говорить – рассказ очень долгий получится. Там ведь тоже своя ситуация была…
– Ну ты ведь обожаешь долгие рассказы.
– Да, наверное, – признает он. – И с чего бы? Сам не знаю.
– Погоди, – говорит Мари. – Ты говорил, у тебя ни братьев, ни сестер, так?
– Ну да. Единственный сын.
– Если ты с Эри в одну школу ходил – значит, у тебя семья в Токио, верно? А чего с родителями не живешь? Так веселее, что ли?
– Тоже долгий рассказ.
– А короткой версии нет?
– Есть, – кивает он. – Суперкороткая… Рассказать?
– Ага.
– Моя мать мне не мать. Ну, в биологическом смысле.
– И поэтому отношения не складываются?
– Да не то чтобы… Просто не люблю притворяться. Ну, подумай сама: зачем каждый вечер ужинать за одним столом и разговаривать о погоде с человеком, который тебе не интересен? По натуре я и один могу жить без проблем… Да и с отцом мы особо не дружим.
– Ссоритесь, что ли?
– Да нет… Просто они другие. Разные характеры, разные ценности.
– А чем твой отец занимается?
Такахаси долго молчит, глядя себе под ноги. Мари тоже не переспрашивает.
– Черт его знает, чем он занимается… – отвечает он наконец. – Хотя, насколько я догадываюсь, – тем, за что не гладят по головке. Обычно я об этом не рассказываю, но когда я был маленьким, папаша мой сидел в тюрьме. Асоциальный тип. Преступник, проще говоря. Еще и поэтому я не хочу появляться дома. Слишком много мыслей о генетической наследственности…
– И это называется «суперкороткая версия»? – удивленно смеется Мари.
Такахаси смотрит на нее:
– Смотри-ка! В первый раз засмеялась…
03:25 am
Эри Асаи по-прежнему спит.
Но Человек Без Лица, что сидел на стуле и глядел на нее, куда-то исчез. Да и стула в комнате уже нет. Словно и не было никогда. От этого комната кажется еще безжизненней и холоднее, чем прежде. В центре комнаты стоит кровать, на ней спит Эри. Ее одинокая фигурка словно затеряна среди недвижного океана в спасательной шлюпке. Мы наблюдаем ее по телевизору, находясь по эту сторону кинескопа, в реальной комнате Эри Асаи. Невидимая камера в той комнате снимает ее спящую и передает изображение на экран. Через каждые полминуты ракурс автоматически меняется. То издалека, то поближе, то совсем вплотную – и так без конца.