Они разделись и тихо обнялись. Неумелые ласки — будто юноша и девушка впервые в жизни познавали друг друга. Потратив немало времени, чтобы друг в друге убедиться, Дзюнпэй медленно вошел в нее, а она его приняла. Словно заманивая. Но он никак не мог поверить, что все это — взаправду. Будто он на ощупь шел в полумраке по безлюдному бесконечному мосту. Саёко подстраивалась под его каждое движение. Несколько раз Дзюнпэй хотел кончить, но удерживался. Боялся, кончит — и сон улетучится, а все вокруг — исчезнет.
Но тут где-то за спиной послышался легкий скрип: дверь в спальню приоткрылась, и прямо на их скомканную постель упал свет из коридора. Дзюнпэй приподнялся. обернулся и увидел в дверном проеме Сару. Саёко тихо ахнула и легонько оттолкнула его. Прикрыла грудь простыней и поправила волосы.
Но Сара не рыдала, истерику не закатывала. Она стояла, крепко держась за дверную ручку. И смотрела на них. И ничего не видела. Ее глаза вглядывались в какую-то пустоту.
— Сара, — тихо позвала ее Саёко.
— Дядька сказал мне прийти сюда, — монотонно произнесла Сара, будто ее вырвали из сна.
— Дядька? — переспросила Саёко.
— Дядька-землетряс, — сказала Сара. — Пришел дядька-землетряс, разбудил Сару и отправил сказать маме. Мол, открыл крышку короба для всех и жду. Говорит, скажи так, она поймет.
Той ночью Сара спала в постели Саёко. Дзюнпэй взял одно одеяло и завалился на диване в гостиной. Но уснуть никак не мог. Напротив дивана — телевизор. Какое-то время он слепо смотрел в его мертвый экран. Там — в глубине — они. Дзюнпэй это знает. Ждут, открыв крышку короба. По спине пробежал озноб. Дзюнпэй ждал, но ощущение не уходило.
Тогда он оставил попытки уснуть, пошел на кухню и приготовил кофе. Сидел и медленно тянул горькую жидкость, когда под ногой нащупал какой-то комок. Лифчик Саёко. Он так и валялся на полу. Подняв лифчик, Дзюнпэй повесил его на спинку стула. Без украшений, простой безжизненный белый предмет туалета. Совсем небольшого размера. Свисая со стула в предрассветном мраке, он казался анонимным свидетелем, затесавшимся из далекого прошлого.
Дзюнпэй вспомнил ту пору, когда только поступил в университет. Опять услышал голос Такацуки при их первой встречи: «Сходим куда-нибудь пообедаем». Такой теплый голос. На лице сияет улыбка старого друга когда он видит знакомое лицо: «Эй, расслабься, мир раз за разом становится все лучше и лучше». Куда мы тогда пошли? Вот этого вспомнить Дзюнпэй уже не мог. Хотя какая разница…
— Почему ты позвал меня пообедать? — спросил тогда Дзюнпэй. Такацуки улыбнулся, уверенно постучал пальцами по вискам и сказал: