— Уж один шарфик без Елены Леонидовной я как-нибудь смогу купить, — засмеялась Альбина. Девчонки тем временем приблизились к ней, и одна из них протянула блокнот с ручкой, нарочито бравадным голосом попросив её там расписаться. Альбина оценила её смелость и размашисто чиркнула автограф на весь лист. Подняв глаза от блокнота осчастливленной девицы, Дормич замерла. Странный незнакомец с прозрачными рыбьими глазами стоял совсем рядом и, не отрываясь, пристально смотрел на неё. Он стоял так близко, что она почувствовала его дыхание, смесь алкоголя и лекарств, вызвавший у неё легкий приступ тошноты. В руках он держал небольшую стеклянную банку с прозрачной жидкостью. Банка моментально насторожила Альбину, она инстинктивно попятилась, но не успела отойти — в следующее мгновение рыбье лицо исказила отвратительная ухмылка и незнакомец выплеснул содержимое банки прямо в лицо Дормич, уничтожив за секунду объект зависти и подражания миллионов телезрительниц.
— Катя, накрой стол, сейчас чаевничать будем, — приказывающим тоном «попросил» Олег Васильевич.
Так как являлся он не кем иным, как заведующим лабораторией, все его просьбы на территории лаборатории должны были выполняться беспрекословно и даже с благоговейным трепетом. Само собой, это никоим образом не относилось к Людочке, лаборантке, к которой лысеющий, отягощенный внушительным пузиком, Олег Васильевич Драгов питал самые нежные чувства (что, впрочем, ничуть не умаляло его любви к жене). Здесь, в пределах маленькой, плохо финансируемой лаборатории НИИ Микробиологии, доцент Драгов был Бог и царь, а его протеже Людочка Молчанова — царицей. Остальные занимали оставшиеся места в сложившейся иерархии, при этом Катерина Лаврентьева находилась на самой последней ступеньке. Тому было много причин: она не обладала ничем таким, что могло бы вознести её выше. Ни связями (как Виолетта Горячева, появляющаяся в институте раз в полгода и при этом успешно получившая недавно заветную корочку кандидата биологических наук), ни смазливой внешностью, (как Людочка, сметающая своим лазурным взглядом невинной богини любые препятствия), ни, на худой конец, двойным высшим образованием и готовящейся диссертацией, как Марина Степановна. У Катерины ничего этого не было. Да она ни что и не претендовала.
— Мигом сделаю, Олег Васильевич, — пролепетала Катя и бросилась выкладывать на стол чашки и ложки. Затем она включила чайник и сбегала в ближайшую булочную за сладким.
Когда все было готово, она просто тихо уселась у края стола, в ожидании остальных. Она настолько свыклась с ролью бесцветной улитки, что в другой ипостаси себя и не представляла. Если спросить, например, Людочку, «А как выглядит ваша сотрудница Лаврентьева?», она, пожалуй, поморщит лобик и затруднится ответить, потому как кто разглядывает незаметную, вечно прячущуюся внутри своего мирка, улитку? Убирает комнаты, хороша на побегушках — и ладно. Какая разница, как она выглядит?