– Каждый, в ком течет кровь гуманоида, именуется тану, – объяснял дюжий социолог. – Официально никакой расовой дискриминации нет. И, естественно, человек в золотом торквесе приравнивается к тану. Во всяком случае, теоретически.
Брайан подавил усмешку.
– Очевидно, поэтому вы так настаиваете, чтобы я надел торквес. Братия голошеих, судя по всему, считается деклассированным элементом. Вы заметили, как рыночные торговцы на меня косились?
– Любой уважаемый гражданин знает, кто вы такой, – заявил Агмол, напуская на себя чопорность. – Остальные не в счет.
Некоторое время они ехали молча. Брайан все гадал, отчего король так заинтересован в антропологических исследованиях, и радовался, что Агмол не может читать его мысли.
Экипаж приблизился к красивому архитектурному ансамблю на берегу Каталонского залива. Здание штаба Гильдии Принудителей, выстроенное из белого, голубого и желтого мрамора, приютилось во внутреннем дворике, выложенном абстрактной мозаикой. На фоне лазурной черепичной крыши золотом сверкали водосточные трубы. Вооруженные часовые в серых торквесах и доспехах из голубого стекла и бронзы неподвижно застыли в арочных проемах и возле каждой двери. Когда коляска въехала во двор, стража, повинуясь телепатическому сигналу Агмола, приветственно вскинула алебарды из небьющегося стекла. Один из алебардщиков выступил вперед и проследил, чтобы извозчик человеческого происхождения не сшивался во дворе Гильдии, после того как высадит своих почетных пассажиров.
– По-моему, служба безопасности здесь налажена даже лучше, чем во дворце, – заметил Брайан.
– В здании ведутся работы над торквесами, поэтому оно в каком-то смысле средоточие всего королевства.
Они вступили в прохладные коридоры, бдительно охраняемые живыми статуями; по-видимому, их серые торквесы рассеивали скуку стояния на часах. Где-то трижды громко прозвонил колокол. Брайан и Агмол поднялись по лестнице к двустворчатой бронзовой двери. Четверо часовых приподняли тяжелый резной засов, пропуская исследователей в приемную. Там за столом, оборудованным сверкающими хрустальными приспособлениями, сидела необыкновенно красивая представительница гуманоидной расы. При взгляде на нее Брайан почувствовал, как что-то ледяной иглой впилось в его зрачки.
– Во имя всемогущей Таны, что с тобой, Мива! – раздраженно воскликнул Агмол. – Неужели я привел бы сюда врага? Доктор Гренфелл облечен доверием самого лорда Дионкета!
«Да ну?» – удивился про себя Брайан.
– Я только выполняю свой долг, брат-творец, – отозвалась женщина, которую он назвал Мивой, и повела рукой в сторону двери. Та, видимо, под влиянием психокинеза, отворилась, а красавица вернулась к какому-то эзотерическому занятию, прерванному приходом гостей.