Поэтому я хотел бы поблагодарить: Джона Денвера, чьи песни проникали в мою душу, наполняя ее новой надеждой и пониманием того, какой могла бы быть жизнь; Ричарда Баха, чьи книги вошли в мою жизнь так, как будто это я их написал, поскольку в значительной мере то, о чем он писал, было и моими переживаниями; Барбару Стрейзанд, чей режиссерский, актерский и музыкальный артистизм снова и снова увлекает меня, заставляя не просто знать, что истинно, а почувствовать это всем сердцем; а также, покойного Роберта Хайнлайна, чьи визионерские литературные произведения ставили вопросы и давали на них ответы таким необычным образом, что вряд ли кто-то может с ним сравниться в этом.
Посвящается
Энн М. Уолш,
которая не только учила меня, что Бог существует,
но и открыла мой ум удивительной истине о том,
что Бог — мой лучший друг;
которая была для меня не просто матерью,
но родила во мне
стремление и любовь к Богу
и ко всему доброму.
Мама — это
моя первая встреча
с ангелом.
А также,
Алексу М. Уолшу,
который всю жизнь повторял мне:
«Ничего страшного»,
«Не считай слово „нет“ ответом»,
«Ты сам создаешь свою удачу»
и
«Смотри в корень».
Отец подарил мне
первый опыт
бесстрашия.
Ещё немного, и вы приобретете очень необычный опыт. Скоро вы начнете беседу с Богом. Да-да, я знаю, что это невозможно. Вероятно, вы думаете (или вас научили), что это невозможно. Конечно, можно обращаться к Богу, но не говорить с Богом. Я имею в виду, что Бог ведь не собирается вам отвечать, верно? Уж во всяком случае, не в форме обычного, повседневного диалога!
Я думал точно так же. После этого со мной случилась эта книга. В буквальном смысле этого слова. Эта книга не была написана мной — она случилась со мной. И по мере вашего чтения этой книги она случится с вами, поскольку нас всех ведут к той истине, к которой мы готовы.
Моя жизнь, вероятно, была бы значительно легче, если бы я умолчал обо всем этом. Но книга случилась со мной не для этого. И какие бы трудности она ни принесла мне (меня, например, могут назвать богохульником, обманщиком, лицемером — за то, что я не жил этими истинами раньше, — или, что еще хуже, святым), теперь я уже не могу остановить этот процесс. Да и не хочу. У меня было предостаточно возможностей избежать всего этого, и я не воспользовался ими. Я решил поступать с этим материалом так, как подсказывает мне моя интуиция, а не так, как мне скажет большая часть мира.
А моя интуиция говорит мне, что эта книга — не чепуха, не плод утомленного, отчаявшегося духовного воображения или попытка самооправдания заблудившегося в жизни человека. Я обдумал все эти возможности до единой. И дал этот материал нескольким людям для прочтения, когда он был еще в рукописи. Они были тронуты. И они плакали. И они смеялись над тем радостным и смешным, что было в тексте. И они сказали, что их жизнь стала другой. Они изменились. Они стали сильнее.