Они приземлились на советской партизанской территории, и приказы теперь Хохлов должен был получать через командира отряда подполковника Юрия Максимовича Куцина. Сейчас речь шла о другом убийстве, но оно было ближе сердцу Хохлова. Он со своим "капралом" должен был найти подходы к германской штаб-квартире в Минске и довести до конца подготовку убийства местного немецкого гауляйтера Вильгельма Кубе, нацистского палача, пославшего на смерть тысячи простых людей в Белоруссии, сжигавшего целые деревни, часто сжигая людей заживо вместе с их домами. Так что здесь Хохлову не нужны были дополнительные моральные стимулы. задание было опасным и сложным. Партизаны уже совершили несколько неудачных попыток уничтожить Кубе, и теперь гауляйтер удвоил свою охрану. Но НКВД уже установило связь с Галиной Мазаник, местной крестьянской женщиной, работавшей в персонале прислуги Кубе.
В немецкой форме с Железным Крестом первой и второй степени и медалью за зимнюю кампанию 1941-42 года, с отлично выправленными документами, Хохлов без проблем передвигался по Минску. НКВД уже передал Галине специальную мину через её помощницу Надежду Траян. Задачей Хохлова было дать точные инструкции, что и как делать. Они дважды встречались на её квартире. !8 сентября в 2 часа ночи Кубе был разнесен на куски взрывом магнитной мины, прикрепленной к пружинам его кровати, когда он спокойно спал. Человечество ничего не потеряло, а моральный подъем на оккупированных территориях был велик. Галина Мазаник и Надежда Троян были удостоены звания Героев Советского Союза. "Лейтенант Витгенштайн" и его "капрал" были награждены Орденом Отечественной Войны первой степени.
После операции оба вернулись в отряд, и Хохлов участвовал в партизанских операциях, иногда снова одевая свою офицерскую форму, до февраля 1944 года, когда вдруг получил приказ из Москвы с группой в сорок человек совершить бросок к озеру Нароч в Литве. Путь в несколько сот километров пролегал по оккупированным местам, этот полный опасностей бросок занял шесть недель. Там он снова участвовал в боевых операциях, а летом 1944 года снова вернулся в Минск, но уже освобожденный наступавшими советскими войсками. Здесь в присутствии партизанского отряда ему была вручена высшая партизанская награда.
С сентября 1944 по март 1945 года, во время триумфального наступления советских войск, Хохлов был не у дел. Он сидел дома, в московской квартире матери, получал свои 1 500 рублей в месяц и ждал новых приказаний. От Маклярского, своего непосредственного начальника, он узнал, что теперь он проходит по разряду "только для заданий за рубежом". От своего начальника он как-то узнал, что его отец, который с 1917 года был в революции, погиб в штрафбате, куда попал за неосторожные слова насчет того, во что превратился советский строй. Хотя Хохлов был разлучен с отцом с самого детства, он никогда не терял уважения к героям-ветеранам Первой мировой. Это открытие не прибавило у него любви к режиму, которому он должен был служить и в послевоенное время. А его первое послевоенное задание ещё менее добавило ему энтузиазма.