И заплакал. Женя опять ни о чем не спросила. В другой раз пришел с Женей в бар, на работу, сидел мрачный, потом куда-то делся на три часа и пришел к самому закрытию – все лицо в каких-то сажевых разводах… И глаза опять сияют голубизной… Никогда Женя такого не видела – чтобы цвет глаз два раза в неделю менялся… Провожал домой и всю дорогу радовался как щенок.
«Неврастеник – такие резкие перепады настроения», – подумала Женя.
Подошли к двери пансиона, он говорит:
– Если хочешь, я у тебя останусь. Ну?
Женя засмеялась:
– Мишель, ты мне почти в сыновья годишься…
– Это не имеет никакого значения… Скажи «да», и я останусь…
– Нет. Иди спать… Ты устал.
– Ну нет… Я пойду спать к Тамар… Или к Аэлите…
Наконец рабочая встреча: продюссер Лео с портфелем, Мишель в ореоле умопомрачительных духов, Женя с десятком листков, исписанных мелким почерком.
– У меня есть семь персонажей, – начала Женя, – семь подлинных историй, за достоверность которых я не ручаюсь, но, скажем, семь приблизительно подлинных историй. И есть одна сверхистория. Это и есть тот ключ, которого тебе, Мишель, не хватало. Дело в том, что первоначально все девушки рассказывают одну и ту же вымышленную историю, в которой фигурирует хорошая мать, хороший отец – в пяти случаях девочки изображают отца в виде капитана в белом кителе. Далее – смерть отца, злой отчим, изнасилование в отрочестве – обычно именно отчимом, побег из дому, встреча с возлюбленным, несостоявшаяся из-за неожиданной смерти жениха свадьба…
Мишель пытается задать вопрос, но Женя останавливает его жестом: погоди, сначала я изложу… Он от нетерпения просто подскакивает на стуле…
– Просле смерти жениха возникает друг жениха, который помогает уехать за границу. Он оказывается негодяем, толкает девушку на путь профессиональной проституции. Но теперь как раз она встретила замечательного человека – в среднем, этот новый жених банкир, но иногда владелец собственного бизнеса, – и они скоро поженятся…
Вероятно, все они прочитали одну и ту же книжку или посмотрели какой-то фильм, который произвел на них впечатление. Ты, Мишель, совершенно прав, мы имеем дело с очень инфантильным человеческим типом, в котором действительно много трогательного… И последнее, что я могу сказать: все или почти все девочки упоминали о Люде из Москвы. Она какая-то местная героиня. И мифологический персонаж. Надо с ней встретиться, мне кажется, она и есть ключевая фигура будущего сценария.
Мишель вскочил и набросился на Женю с поцелуями:
– Гениально! К черту документальное кино! Этот капитан в белом кителе, насильник-отчим… А девочка, такая русская Лолита, бежавшая из дому… – Мишель стоял посреди комнаты, распахнув руки, и слезы текли из его черных в этот день глаз. – Она стоит на обочине дороги, голосует, а мимо идут траки, груженые траки из Германии, и никто не останавливается, и идет дождь… И расстрелянный накануне свадьбы жених… русская мафия… Гениально! На Оскара! С Натали Портман в главной роли! О-о! – застонал Мишель и схватился за сердце. Потом вскочил и снова набросился на Женю с поцелуями: