Но Рекс, еще более взбешенный после крика Эмбер, ответил сквозь зубы:
— Меня ничто не удовлетворит, кроме вашей смерти!
Эмбер вскрикнула в ужасе, и все посмотрели на нее, но Элмсбери зажал ей рот рукой и хорошенько встряхнул.
— Вы отвлекаете его, и тогда его действительно могут убить!
Вновь послышался звон скрестившихся шпаг. Теперь не оставалось сомнений, что Брюс дерется всерьез, а не просто обороняется, как вначале. Несколько минут мужчины быстро двигались, делая выпады и захваты, однако не нанося повреждений.
Потом шпаги пересеклись, сцепились, вошли в замок. Фехтовальщики долго пытались расцепиться, оба страшно устали и вспотели, лица исказились от усилий. И тут быстро и неуловимо для глаза Брюс высвободил свою шпагу и проткнул ею грудь Рекса. Шпага прошла насквозь, и ее конец появился на спине Рекса. Брюс вытащил шпагу — она была красной от крови.
Секунду Рекс стоял, как пораженный молнией, потом медленно повалился на землю. К нему бросились хирурги, подбежала Эмбер. Она упала перед ним на колени. От пережитого ужаса Эмбер не могла произнести даже его имени — перехватило горло. Она положила голову Рекса себе на колени, прижала к груди. Из ее тела вырвались истерические рыдания, она стала покрывать лицо Рекса поцелуями, гладить голову руками.
— Рекс, дорогой мой! Ну посмотри на меня! Поговори со мной! — простонала Эмбер. — Прошу тебя!.. — она коснулась губами его век, лба, висков.
В нескольких шагах позади Эмбер Брюс вытирал кровь со своей шпаги платком Элмсбери. Потом он убрал шпагу в ножны и пристегнул пояс на место. По традиции, шпага побежденного на дуэли считалась боевым трофеем, но Брюс не стал брать оружие Рекса, которое тот еще держал в ослабевшей руке. Хирург, который сопровождал Брюса, оторвал лоскут от рубашки Брюса и перевязал ему рану. Карлтон стоял, уперев руки в бока, широко расставив ноги, и глядел на Рекса мрачным и печальным, отнюдь не торжествующим взглядом.
Рекс беспокойно метался, будто пытался умерить боль. Он харкал кровью, отворачивая голову, но в его ране в груди крови было очень мало. Эмбер, рыдая, покрывала его лицо поцелуями и гладила по голове.
— Рекс! Дорогой! Взгляни на меня! Рекс!
Он открыл глаза медленно, очень медленно, и Эмбер, заметила, что он пытается улыбнуться.
— Мне стыдно, Эмбер, — произнес он тихо, — что ты видишь меня в минуту поражения…
О Рекс! Какое это имеет значение! Ведь ты знаешь! Я очень беспокоюсь о тебе… Тебе больно? Очень больно, а?
Резкий спазм исказил его лицо, прошиб пот, потом черты лица разгладились, и Рекс взглянул на нее.