— Ваш муж, миссис Дэнжерфилд. Он потерял сознание.
— Потерял сознание!
Ужасная мысль промелькнула у нее в голове: он каким-то образом догадался обо всем или ему рассказали, поэтому с ним случился сердечный приступ. Она беспокоилась больше о себе, чем о Сэмюэле. Эмбер взбежала вверх по лестнице.
В комнатах было полно народа — слуги и гости, но она не стала разговаривать с ними и, не останавливаясь, сразу же прошла в спальню. Сэмюэль лежал в постели, рядом с ним на коленях — Леттис, возле них — четыре взволнованных сына. На Эмбер никто не взглянул.
Доктор де Форест, их домашний врач и один из гостей, держал Сэмюэля за руку и считал пульс.
Эмбер непроизвольно понизила голос до шепота.
— Что произошло? Я пошла распорядиться насчет вина, а когда вернулась, мне сказали, что он потерял сознание.
— Да, так оно и было, — коротко ответил Сэм.
Эмбер приблизилась к кровати и встала с противоположной стороны от Леттис. Она не осмеливалась посмотреть на других или на Леттис, но чувствовала, что до нее никому нет дела, всех беспокоил только Сэмюэль. И хотя ей казалось, что она стоит тут бесконечно долго, прошло лишь несколько минут, когда он открыл глаза и посмотрел на Леттис. Он стал переводить взгляд, ища жену, когда же заметил ее, улыбнулся. Эмбер глядела на него, затаив дыхание, она боялась, что он скажет что-то разоблачающее.
Она наклонилась над кроватью и нежно поцеловала его.
— Ты здесь, Сэмюэль, с нами. Беспокоиться не о чем.
— Я не припомню, что произошло. Мне казалось, что мы…
— Вы потеряли сознание, сэр, — пояснил доктор де Форест.
Леттис плакала, она плакала очень тихо, чтобы никого не беспокоить, старший брат обнял ее за плечи и помог встать на ноги. По просьбе доктора все вышли из спальни, все, кроме Эмбер. Доктор начал говорить с ними обоими о необходимости полного покоя в течение нескольких дней и советовал избегать всякого рода напряжений. В основном он обращался к Эмбер, которая глядела на него серьезно и кивала головой.
— Вы должны помочь своему мужу, миссис Дэнжерфилд, — сказал он ей тихо, когда Эмбер провожала его, — его жизнь в опасности, он может умереть, если вы не будете оберегать его. Вы поняли меня?
— Да, доктор де Форест. Я сделаю все, что могу.
Когда Эмбер вернулась к больному, Сэмюэль взял ее за руку и улыбнулся.
— У доктора де Фореста множество всяких глупых предостережений. Мы не станем обращать на них внимания, верно?
Но Эмбер твердо ответила ему:
— Нет, Сэмюэль, мы будем соблюдать его предписания. Он сказал, что ограничения — для твоего блага, поэтому будем. Мы просто должны. Обещай мне, Сэмюэль, что ты будешь его слушать.