— Убирайтесь, негодяй! — взвизгнула Эмбер.
— Ухожу, ухожу, перестаньте ругаться. Схватив шляпу, которую она сбросила с него в драке, Элмсбери поспешил к двери. В дверях он остановился, обернувшись. Эмбер с яростью смотрела на него, подбоченясь, а по ее лицу текли слезы, она не могла их сдержать. Дерзость Элмсбери как рукой сняло.
— Позвольте мне сказать только одно, прежде чем я уйду, милочка. Возможно, ваша тетя Сара внушала вам обратное, но когда мужчина приглашает вас в постель, он отнюдь не оскорбляет вас. И если вы честно признаетесь себе, мое предложение польстило вам. Если существует что-то, что женщина никогда не прощает мужчине, так это то, что он не хочет с ней переспать. Все, я больше не стану беспокоить вас. Доброй ночи.
Он поклонился и открыл дверь.
Эмбер стояла, растерянно глядя на него, она напоминала маленькую девочку, которой взрослый дядя преподал урок этикета. Она начала понимать, что деревенский моральный кодекс так же неуместен здесь, в Лондоне, как ее полотняная нижняя юбка и зеленая шерстяная. Невольно она протянула руку и шагнула к нему неуверенно.
— Милорд… не уходите. Простите меня… только…
— Только вы влюблены в Брюса?
— Да.
— И поэтому вы решили, что не можете лечь с другим мужчиной. Что ж, моя дорогая, возможно, когда-нибудь вы сделаете открытие, что это не так уж важно, в конце концов. И тогда я к вашим услугам, мадам, — и он еще раз поклонился.
Эмбер не знала, что делать. Хотя она и признавалась себе, что действительно польщена его предложением, она не могла согласиться, что верность любимому мужчине не имеет значения. Ей казалась невероятной сама мысль — лечь в постель с другим мужчиной. Нет, никогда она не сделает этого, никогда до конца жизни.
Послышался шум кареты, катившейся по булыжной мостовой. Эмбер снова подбежала к окну. Карета проехала по улице, мотаясь из стороны в сторону, кучер натянул вожжи и остановил лошадей. Лакей на запятках соскочил со своего насеста и подбежал открыть дверцы. Через мгновение появился Карлтон. Он обернулся, чтобы поговорить с кем-то, оставшимся в карете. Второй лакей освещал подножку кареты, свет падал на лицо Брюса и стены дома.
Эмбер как раз собиралась высунуться из окна и окликнуть Брюса, но тут, к ее ужасу, из окна кареты выглянула женская голова, и Эмбер успела заметить красивое белое лицо и копну густых рыжих волос. Над ней склонилась голова Брюса, и Эмбер услышала их приглушенный разговор. Через секунду Брюс отступил, поклонился и снял шляпу. Лакей закрыл дверцу кареты, и экипаж отъехал. Карлтон повернулся и исчез под аркой.