— Я не хотел приезжать. Но потом… потом я просто сел в машину и поехал сюда.
— Ты не задумался, почему я тебя пригласила?
— В какой-то степени. — Губы его сжались. Сияние в синих глазах несколько померкло. — Я не знал, смогу ли выдержать это.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, пряча под легким тоном внезапно возникшее внутри нее напряжение.
Некоторое время он ничего ей не отвечал. Воздух вокруг них, казалось, потрескивал от образовавшегося в нем электричества.
— В той катастрофе, — отчетливо произнес Джо, — погибла не только моя жена. Тогда погиб еще и… — голос его сорвался, — мой сын.
Эти слова прогремели в ее ушах, как поезд, идущий в никуда, визжащие колеса которого увлекали и ее с собой. Воздух застрял у нее в горле.
Тени от шляпы легли на лицо Джо, точно траурное покрывало. Затем он встал, отодвинул стул и заходил по комнате, глухо стуча каблуками по линолеуму.
— Господи, Джо. — Она смотрела на него, не в силах подняться. — Нет!
Лицо его исказилось болью.
Марта почувствовала, как какая-то тяжесть придавливает ее к стулу, лишая зрения и сжимая сердце. Горячие слезы, зарождавшиеся где-то в горле, стояли в глазах. Теперь она все поняла. Спустя столько недель она, наконец, узнала, почему Джо помогал ее сыну. Она считала, что между ними стоит только его память о жене, но оказалось еще кое-что, гораздо более сильное. Она чувствовала, как между ними расползается бездна, разделяя их, отрывая друг от друга. Лишь ее сын, Кода, оставался хрупким мостиком, соединяющим их.
— Сколько ему было лет? — спросила она слабым голосом, хотя у нее было ужасное чувство, что ответ уже известен.
— Он не успел родиться. Ей стало трудно дышать. То есть его сын был возраста Коди. Его сыну было бы шесть лет.
— Понимаешь, я во всем виноват. Я. Мне следовало быть там, с ними. Я должен был вести машину в ту ночь. Она приехала ко мне в Даллас на это проклятое родео. Тогда оно казалось мне первостепенным. Одно из важных соревнований, ведущих к моему третьему по счету титулу чемпиона. — Слова отрывисто слетали с его губ. — Когда Саманта засобиралась домой, было уже поздно, шел дождь. Она попросила меня пропустить следующее родео и поехать домой, побыть с ней немного. — Он остановился, облизал пересохшие губы и выставил руку вперед, словно пробуя на ощупь воздух. — Я помню, как положил тогда руку на ее живот и почувствовал, как толкается внутри ребенок. — Он изо всех сил сжал пальцы в кулак. — Но я ответил «нет». Мне нужно было ехать. Это было так важно. Нужно было заработать на этом соревновании необходимые очки. — Он сморгнул, тон его изменился, стал суше. — Срок беременности Саманты был уже достаточно большой, чтобы определить, что она носит мальчика.