Между тем Келси заметила, что Амалия далеко не сразу отпустила руку Маршалла и пошла искать мужа. Может быть, это и счастливая супруга, терзалась Келси, однако она отнюдь не безразлична к чарам Маршалла, да и он, кстати, тоже, видимо, весьма к ней расположен.
— Какая красавица, — произнесла Келси, изо всех сил стараясь говорить небрежным тоном, и Маршалл без тени улыбки кивнул в ответ:
— Да. Энрике просто счастливчик. Келси почувствовала легкий укол в сердце и поспешила отвернуться. Неужели они приехали сюда только для этого? Чтобы он мог повидаться с Амалией? Внезапно устыдившись этих мыслей, она поспешила себя одернуть. “Перестань, Келси, — сердито подумала она. — Что это с тобой?"
Энрике оказался высоким, статным гигантом с изрытым оспой, но, несомненно, привлекательным лицом и озорными огоньками в черных глазах. Келси сразу поняла, что они с Маршаллом старые друзья.
— Так это и есть твой английский роза, друг мой, — одобрительно проговорил он, окинув взглядом ее зардевшееся лицо. — Счастливчик! — И он изо всех сил хлопнул Маршалла по спине.
— То же самое он сказал про вас, — с улыбкой заметила Келси, и Энрике темпераментно закивал, а его лицо расплылось в широкой улыбке.
— Да-да, мы оба счастливчик. Но у меня с моей Амалия, у нас восемь детей! — Он оттопырил на своих огромных руках восемь пальцев. — Не скоро догоните! — Увидев, как она изменилась в лице, он громко захохотал, и даже Маршалл выдавил из себя кривую усмешку.
Амалия отправилась укладывать детей, и за стаканчиком вина Энрике объяснил, что каждый вечер здесь целиком зажаривают на вертеле тушу быка.
— Будьте мои гости, ладно? — радушно сказал он. — Немного отдохнем, повеселимся? — Он бросил одновременно вопросительный и озадаченный взгляд на своего друга. — Этот мужчина слишком много работай, — медленно объяснил он Келси. — Жизнь не надо принимать всерьез. Немножко работай, люби жена, рожай дети… — Он обвел зал красноречивым широким жестом. — Вот и все дела.
— Ты тысячу раз прав, Энрике, — согласился Маршалл, а Келси между тем сидела как на иголках: ее терзала неловкость ситуации. Ей вдруг захотелось выложить веселому, общительному португальцу, что все это не по-настоящему, что Маршалл ей на самом деле не жених и их помолвка ничего не значит, но это, конечно, было невозможно. Маршалл бы ей такого никогда не простил.
— Он часто мне о тебе рассказывай, маленький английский роза, — бодро продолжал Энрике. — Пора выбирай сети…
— По-моему, Энрике, в дверь стучится первый посетитель, — холодно перебил его Маршалл; до них действительно донесся громкий стук, и Энрике вышел, а Келси, у которой разыгралось любопытство, повернулась к Маршаллу.