– Мак-Клири все еще в доме? – спросил Гиббонс, не сводя глаз с кладбища.
– И не собирается оттуда уходить. Здесь для него слишком холодно. Как ты думаешь, на Огастине что-нибудь есть? – спросил Тоцци.
Впервые после нападения на него в доме дяди Пита он получил возможность спокойно поговорить с Гиббонсом.
Гиббонс глубоко вздохнул. Пар покружил над его головой, словно осенившая его идея, и затем растворился в воздухе.
– Неприятно это признавать, но я начинаю думать, что ты был прав относительно Тома Огастина. Помнишь, я рассказывал тебе о «святом покровителе юристов»? Думаю, это мог быть он.
– В самом деле? – У Тоцци забилось сердце. Неужели это говорит Гиббонс? Ему казалось, что помощник прокурора нравится Гиббонсу. – Ты действительно считаешь, что Огастин замаран?
– Я не знаю, что он собой представляет. Не уверен.
– Но если сицилийцы называют его своим святым покровителем, что это еще может означать?
Гиббонс пожал плечами:
– Не знаю. Я даже не уверен, что они говорили именно о нем. Возможно, сицилийцы пытались подкупить его, но он на это не пошел. Или взял деньги, но не отработал их. А может, речь вообще шла не о нем. Сейчас я просто размышляю.
– Да, весьма тягостные размышления. Ты говорил об этом еще кому-нибудь?
Гиббонс покачал головой. По его лицу было видно, что ему не по себе от мысли, что Огастин замешан в грязном деле, и он раздумывал, как поступить. Зато Тоцци очень хорошо знал, что он хотел бы сейчас предпринять: сесть в машину, отправиться на Манхэттен, схватить этого мерзавца за грудки, прижать к стене, воткнуть ствол 358-го калибра ему в рот и считать до трех. Пусть доказывает свою невиновность. Но он хорошо понимал, как отнесется к этому Гиббонс.
– У тебя есть какие-нибудь серьезные доказательства, с которыми мы могли бы пойти к Иверсу? – спросил он.
– Ничего, – покачал головой Гиббонс.
– Значит, официально Огастина нельзя ни в чем обвинить?
– Ни в чем, – подтвердил Гиббонс.
Черт.
Тоцци мрачно посмотрел на ангелочка на камне.
– Что же ты собираешься делать? Рассказать все Иверсу и пусть он решает сам? – Несмотря на холод, спина у Тоцци вспотела. – Думаю, если ты пойдешь по этому пути, Иверс просто займет выжидательную позицию, ведь улик против Огастина у тебя нет. А следовательно, ничего существенного он не предпримет.
А меня уже тошнит оттого, что ничего не происходит.
Гиббонс проворчал что-то в ответ. Он продолжал смотреть на облака, собиравшиеся над кладбищем. Тоцци видел, что он обдумывал какую-то идею. И это ему не понравилось. Когда Гиббонс над чем-нибудь размышлял, ничего быстро решить не удавалось.