– Ты сицилиец.
– Да, но я не мафия. И еще – я невиновен. Я уже говорил тебе это. – Будда широко улыбнулся.
Биппер заработал опять. Гиббонс даже не вынул его из кармана.
– Наверное, ты им очень нужен, ми-и-стер Фэ-Бэ-Эр.
– Думаю, что да.
Занимайся своими делами, ты, жирная задница.
Саламандра нагнулся и опять заговорил по-итальянски с собакой, дергая беднягу за поводок.
– До встречи, ми-и-стер Фэ-Бэ-Эр. Моя собака должна сделать свои дела.
Он попрощался на итальянский манер – сжав пальцы в кулак. Они перешли через дорогу и направились в сторону забетонированного сквера, где несколько китайских мамаш мерзли со своими младенцами. Саламандра подвел щенка к пятачку грязи около железных качелей, подтолкнул его, песик тут же уселся и сделал кучу. Громилы стояли рядом и очень заинтересованно за всем наблюдали. На заднем плане маячили неясные очертания Томбс, нью-йоркской городской тюрьмы для особо опасных преступников, где Саламандре предстояло коротать свои дни, если бы ему не удалось освободиться под залог.
Тощий фотограф занял позицию в дальнем конце сквера за металлической оградой. Он делал какой-то грандиозный снимок собаки.
Не иначе как собирается получить вонючую Пулитцеровскую премию. Засранец.
Засунув руки в карманы, Тоцци стоял около лифтов и смотрел на табло с номерами этажей, висящее над дверьми из нержавеющей стали. Гиббонс стоял рядом и ворчал, потому что так и не успел перекусить.
Он в очередной раз нажал кнопку «вверх».
– И что же ты теперь собираешься делать? Ты устроил сцену мисс Хэллоран в ресторане?
– Я? Ничего подобного. Все было очень мило, когда ты ушел. Лоррейн немного дулась, но с Лесли все было в порядке. Все о'кей. Пожалуй, я ошибался на ее счет.
Раздался звонок, и двери лифта открылись.
Войдя в лифт. Гиббонс опять заворчал:
– Должно быть, ты что-то натворил, раз Иверс вызывает нас в час тридцать накануне Рождества.
Тоцци нажал на цифру "4".
– А почему ты решил, что это я что-то натворил? Почему не ты? Ты что, святой Иосиф в яслях?
Гиббонс пробурчал что-то себе под нос. Опять зазвенел звонок, и двери лифта открылись – четвертый этаж.
– Пошли, нас ждут.
Они вышли из лифта.
– Кабинет Огастина, кажется, в той стороне.
– Да, кажется.
Тоцци снял на ходу пальто.
– Однако почему нас вызвали сюда, а не в управление? Если Иверс намеревается устроить мне взбучку, не хотелось бы, чтобы он делал это в присутствии Огастина.
– Ага! Так ты допускаешь такую мысль? Значит, дело нечистое.
– О чем ты толкуешь?
– Ты же сказал, что не хочешь, чтобы Огастин слышал, как Иверс разделывает тебя. Раз ты признаешь, что Иверс собирается устроить тебе трепку, значит, ты ее заслужил. Правильно?