Танис толкнул локтем Гилтанаса, и тот вздрогнул, сбрасывая колдовское сосредоточение.
– Стурм не ошибся, говоря, что этот Правитель происходит из честного и благородного рода, – шепнул ему Танис.
– Не вижу особой причины радоваться, Полуэльф, – буркнул Флинт, слышавший эти слова. – И что только творится на белом свете? Сперва этот кендер доводит дело до потасовки и благополучно исчезает, предоставив нам собирать шишки. Потом, благодаря рыцарю, мы оказываемся в каталажке. В следующий раз будь добр, напомни мне, чтобы я остался с магом. Тут хоть заранее известно, что у него мозга за мозгу…
Стражники начали подталкивать спутников прочь от скамьи, к выходу из зала. Эльхана вдруг принялась судорожно разыскивать что-то в складках своей длинной юбки.
– Позволь, господин рыцарь, обратиться к тебе за помощью еще раз, – сказала она Стурму. – Кажется, я нечаянно уронила некий предмет. Сущую безделицу, но очень для меня дорогую. Не посмотришь ли ты, куда она…
Стурм молча опустился на колени. Он сразу увидел пропавшую драгоценность: она поблескивала на каменном полу, укрытая от случайного взгляда тяжелыми складками платья Эльханы. Это была брошь, сработанная в виде звезды и сплошь усыпанная бриллиантами. Ничего себе безделица, ахнул про себя Стурм. Да ей же цены нет! Еще бы Эльхане не стараться уберечь ее от алчности стражников. Стурм быстро спрятал брошь в кулаке и притворился, что шарит по полу. Потом, не поднимаясь с колен, снизу вверх глянул на женщину. И ахнул уже вслух, ибо та откинула капюшон толстого плаща и отвела рукою вуаль.
Впервые глаза смертного человека удостоились лицезреть красоту Эльханы Звездный Ветер.
Эльфы называли ее Мираласой – Принцессой Ночи. Ее волосы, черные и невесомые, как ночной ветер, удерживала тончайшая сетка, испещренная крохотными камнями, мерцавшими, точно звезды. Кожа отливала бледным сиянием серебряной луны, в глазах были фиолетовые глубины полночных небес, а на губах словно бы играли отсветы алой луны.
Первой мыслью рыцаря было возблагодарить Паладайна за то, что он уже стоял на коленях: воистину только так достойно созерцать подобные лица. Второй его мыслью было, что смерть за Эльхану – это радость и счастье. А третьей – что нужно было, по-видимому, что-то сказать… Увы, Стурм вмиг позабыл все языки, которые знал.
– Спасибо тебе за поиски, благородный рыцарь, – вглядываясь в его глаза, негромко сказала Эльхана. – Что ж, это была безделица. Пожалуйста, встань и не ищи ее больше. Я очень устала, и, поскольку нас, кажется, поведут в одно и то же место, я буду весьма благодарна тебе, если ты позволишь мне опереться на твою руку…