У Тассельхофа появилось смутное ощущение, что он уже бывал здесь раньше. Правда, из-за постоянных прыжков во времени он затруднялся сказать, когда бывал и зачем, но сам вид окрестностей показался ему определенно знакомым.
Кендер решил отправиться на поиски кого-либо и выяснить название местности, но в эту минуту Конундрум взволнованно выдохнул:
— Зеленый Лабиринт!
Тассельхоф посмотрел по сторонам. Да, гном не ошибся. Голое поле, на котором они стояли, — вот все, что осталось от живой изгороди после того, как красные драконы испепелили ее своим огненным дыханием. Стены из тесно переплетенных ветвей были сожжены дотла. Причудливые дорожки, некогда уводившие путников в глубь зарослей, теперь были обнажены, и Тассельхоф мог видеть схему Лабиринта так ясно, словно она была нарисована белой краской на черном фоне земли. Он видел каждый изгиб, каждый поворот, каждый хитрый крюк, заманивающий в тупик. Видел путь к самому сердцу бывших дебрей и выход из них. Впервые Тас получил возможность как следует рассмотреть серебряную лестницу: она вела вверх, в никуда. Однажды кендеру пришлось прыгать с самой ее вершины в пламя и дым, и сейчас при мысли об этом он почувствовал легкий приступ тошноты.
— О боже! — прошептал Конундрум, и Тас вспомнил, что составление плана Лабиринта являлось Целью Всей Жизни гнома.
— Конундрум, — начал было Тас, — я...
— Все как на ладони, — сказал гном.
— Я знаю, — Тас похлопал Конундрума по руке. — И...
— Теперь по нему можно бродить сколько угодно и при этом ни разу не заблудиться.
— Может быть, ты найдешь себе другое занятие, — предложил Тас из лучших побуждений. — Хотя лично я воздержался бы от ремонта магических устройств...
— Идеально! — воскликнул вдруг Конундрум, и его глаза наполнились слезами счастья.
— Что? — изумился Тас. — Что идеально?
— Мне нужен пергамент, бутылка с чернилами и кисточка.
— У меня нет бутылки с чернилами.
Конундрум взглянул на кендера с явным недовольством.
— Тогда какой с тебя толк? Ладно, забудь, — добавил он раздраженно. — Ага! Древесный уголь! Это подойдет.
Гном отпустился на землю, расправил на ней полу своего одеяния и, взяв древесную палочку, начал медленно и аккуратно наносить на него план сгоревшего Лабиринта.
— Так намного легче, — бормотал он себе под нос. — Жаль, что я раньше до этого не додумался.
Тут Тассельхоф почувствовал знакомое прикосновение к левому плечу, и устройство для перемещений во времени засверкало всеми своими драгоценными камнями.
— До свидания, Конундрум! — крикнул Тас, когда белые извилистые дорожки начали кружиться, убегая куда-то вниз.