– Это молодой мистер Веррол, – сказала она. – Говорят, он очень умный.
– Еще бы им не говорить! – ответил я. – Черт бы побрал и его и их.
Но это все между прочим.
Он был явно поражен, увидев перед собой мужчину.
– Это еще кто такой? – спросил он совсем другим тоном.
Я доставил себе дешевое удовольствие, ответив, как эхо:
– А это еще кто такой?
– И что дальше? – спросил он.
– Я буду ходить по этой тропинке, сколько мне угодно, – заговорил я. – Понятно? Это общая тропинка, она принадлежит всем так же, как прежде принадлежала и эта земля. Землю вы украли – вы и вам подобные, – теперь вы хотите отнять у нас право ходить по ней. Скоро вы потребуете, чтобы мы вообще убирались с лица земли. Я вам уступать не намерен. Понятно?
Я был ниже его ростом и, вероятно, года на два моложе, но моя рука уже сжимала самодельный кистень в кармане, и я бы с радостью подрался с ним. Он отступил на шаг, когда я к нему приблизился.
– Вы, наверно, социалист? – сказал он настороженно, но спокойно и чуть насмешливо.
– Один из многих.
– Мы все теперь социалисты, – заметил он философски, – и я не имею ни малейшего намерения оспаривать ваше право идти по тропинке.
– Попробовали бы вы! – сказал я.
– Ни малейшего, – повторил он.
– То-то.
Он вновь сунул сигару в рот; наступила короткая пауза.
– Вы идете к поезду? – спросил он.
Не ответить было бы нелепо.
– Да, – отрезал я.
Он заметил, что в такой вечер приятно прогуляться.
Я колебался еще с минуту, но он стоял в стороне, дорога была свободна; мне, по-видимому, ничего не оставалось, как пойти дальше.
– Доброй ночи, – сказал он, когда я двинулся.
Я глухо буркнул то же самое.
Идя пустынной тропинкой, я чувствовал себя, точно бомба, начиненная проклятиями и готовая взорваться. Из нашего столкновения он, несомненно, вышел победителем.
Затем последовало необычайно ярко сохранившееся в моей памяти странное сплетение двух совершенно различных событий.
Когда я шел по последнему открытому лугу, перед Чексхиллской станцией, то заметил, что у меня две тени.
Это поразило меня и прервало мои мысли. Помню, как я вдруг заинтересовался этим явлением. Я резко обернулся и стоял, глядя на месяц и большую белую комету, внезапно вынырнувшую из облаков.
Комета стояла от луны градусов на двадцать. Как красив был этот зеленовато-белый призрак, паривший в темно-синей глубине! Комета казалась ярче луны, потому что была меньше, но отбрасывала тень не такую черную, хотя и отчетливую… Заметив это, я пошел дальше, наблюдая за двумя бегущими передо мной тенями.
Я совершенно не помню хода моих мыслей в те минуты. Но внезапно – так внезапно, как если бы вдруг, завернув за угол, я на что-то наткнулся, – комета начисто исчезла из моего сознания, и у меня явилась новая мысль. Мне иногда приходит в голову, что мои две тени – одна женственно нежная и более короткая – внушили мне ее. Как бы там ни было, но в это мгновение я с уверенностью интуиции понял, зачем стоял у ограды сада молодой человек во фраке. Он ждал Нетти!