как будто это он был во всем виноват, а ведь в него только что стреляли, черт побери. Нет, он точно в сумасшедшем аду. Скрипя зубами, он снова попытался встать.
— Замолчи, Лоррейн. Что, черт возьми, с тобой случилось?
— Со мной всегда все не так! Ты, по крайней мере, так считаешь.
— Что?
— Что бы я ни сделала, все не так. Я не могу даже таблетки принести так, как надо. Не могу взять на себя твою зубную боль, а ведь этого ты хочешь на самом деле. Я бы даже не смогла быть хорошей вдовой. Ну так извини, такая уж я есть. Тебе надо просто избавиться от меня.
— Что ты мелешь, Лоррейн? Совсем с катушек съехала?
— Не знаю. Может быть.
Гиббонс крякнул, напрягся и наконец поднялся на ноги.
— Если ты не заметила, в меня только что стреляли, Лоррейн. Я мог бы уже быть трупом. Я не хочу выслушивать этот бред.
Она размахивала руками, как самая настоящая сумасшедшая.
— Так застрели меня! Тогда я не смогу больше надоедать тебе.
Он уставился на нее, потом махнул рукой на Живчика:
— Не могу. Мой револьвер у него.
Она повернулась к Живчику, заставив того вздрогнуть:
— Отдай ему его поганый драгоценный револьвер, пусть застрелит меня. Меня тошнит от жизни с ним.
Эти слова ранили Гиббонса сильнее, чем пули. Что на нее нашло? Конечно, он вел себя как последний зануда, когда она принесла сюда его таблетки, ну и что? Он всегда был занудой.
— Лоррейн, ты ведь так не думаешь на самом деле.
Она резко обернулась и бросила на него гневный взгляд.
— Не надо мне говорить, что я думаю, а что нет. Черт возьми, я могу думать сама за себя.
Стенли попытался перекричать ее:
— Заткнитесь оба! Я не могу думать!
— Самзаткнись! — визгливо закричала Лоррейн.
Гиббонс бросил на него злой взгляд.
— Да заткни свою поганую глотку и не вмешивайся не в свое дело.
Лицо Стенли исказилось от гнева.
— Не смей приказывать мне заткнуться, самзаткнись.
Живчик скакал вокруг них, как человек, идущий по горячим углям.
— Пошли, Стенли, надо уходить.
— И ты заткнись. Я пытаюсь думать. — Глаза Стенли превратились в маленькие булавочные головки, в них было замешательство. Он указал пистолетом на Лоррейн. — Вы что-то сказали о машине наружного наблюдения?
— Да! Ты что, плохо слышишь?
Гиббонс не верил своим ушам. Почему, черт подери, она говорит все это этому недоноску? Почему просто не заткнется?
В голове Стенли что-то сдвинулось с места, и в глазах засветилась мысль. Он ткнул пистолетом в Гиббонса и схватил Лоррейн за руку выше локтя.
— Пошли. Быстрее. Покажите мне этот фургон.
— Пошел ты, — сказал Гиббонс.
Неожиданно к его голове прижался холодный ствол экскалибура.