— Энвепе отменили, Боря.
Дежурный подумал.
— Когда отменили?
— Давно. Вместе с Берлинской стеной и политикой «холодной войны».
— Тогда тем более не уйдешь, — заключил дежурный. — Ты, Вавилов, чего умеешь? Ничего ты не умеешь! Только бумажки строчить да формы заполнять, подпишите здесь, здесь и здесь! Куда ты денешься?!
Почему-то Максима Вавилова это задело.
— У меня высшее образование, — сказал он обиженно и вместо того, чтобы пойти наконец в машину, вернулся за шкапчик и стал изучать себя в зеркале.
Ничего хорошего там не показывали — Максим Вавилов всегда отличался самокритичностью. Рожа как рожа, да еще отечная.
— Ну вот, ты со своим высшим и просидишь здесь всю жизнь, — заключил Боря. — Да чего ты опять туда полез?! Выходи давай! А то Ерохин мне вставит!
— Тебе, Боря, давно пора вставить!
— Чего?!
— Шутка такая, — сказал Максим мрачно и вышел из комнаты.
Над входом в дежурную часть горел прожектор, и ребята стояли возле «Волги», разговаривали ночными голосами, которые далеко разносились по улице. Рация трещала и хрипела, ничего не разобрать. Было тепло, пахло тополями и подсыхающим асфальтом. Наверное, поливалка недавно прошла. Самое для них, для поливалок, время. Утро скоро.
— Макс, ты чего застрял? Поехали, поехали уже!
— А что за труп? Криминальный?
— Ах.., его знает!
— Ну криминальный, конечно! Был бы не наш, его бы давно труповозка забрала!
— А какой я сон видел, — поделился Максим Вавилов и полез в карман за сигаретами. — Про щуку в паровозе.
Никто не обратил на него никакого внимания.
— Мужики, ну чего вы стоите-то, мать вашу так? Мне Ерохин уже третий раз дал по мозгам!.. И дамочка опять звонила!..
— Да мы идем уже!
— Да отвяжись ты, Боря!..
— Мужики, а я в отпуске с понедельника.
— Подписали?!
— Сам не верю! Я думал, усиление это, то, се — ни за что не подпишут. И я ему говорю: ну, това-арищ полковник, ну войдите в мое положение, у меня жена, теща, а вы меня не пускаете!.. А он мне…
— Уйду я от вас, — сказал Максим Вавилов, задрав щетинистый подбородок к темному небу, которое над домами уже синело, а над дорогой казалось темным, плотным. — Энвепе в школе преподавать!
Он взгромоздился на переднее сиденье «Волги», рядом с водителем Серегой, который с места в карьер начал рассказывать про свои шесть соток и про то, как в прошлом году жена собрала с одной грядки ведро баклажанов, а в этом на спор с соседкой собирается снять столько же красного перца.
А соседка ей — перец в наших широтах не растет!
А жена соседке — это вы растить не умеете! Нужно не лениться, а еще в феврале…