Тем более что у меня затеплилась хоть крохотная, но надежда предпринять кое-что более интересное.
— Я никогда ничего не забываю. И не прощаю, — с высокомерной напыщенностью сообщил Фиклин, возвращаясь обратно на свой стул. Было видно, что он уже взял себя в руки. Не вызывало сомнений, что ради какой-то более важной цели, нежели просто отомстить мне за недавние унижения.
— Где пленка? — спросил он.
— В сейфе, — пробормотал я себе под нос.
Сдвинув напряженно брови, он снова привстал и направился ко мне, угрожающе поигрывая дубинкой.
— Не понял, где?
— В сейфе, — повторил я умирающим голосом.
— Отлично! — радуясь, видимо, что дело сдвинулось, Фиклин возбужденно похлопал «слеппером» по ладони. — А где ключи? В конторе? Или дома?
— Там цифровой замок, — буквально прошелестел я, однако он разобрал.
— Цифровой замок? Давай код.
Я молчал.
Я очень надеялся, что внешне это выглядит как смятение, как последняя слабая попытка сопротивления. На самом деле я тянул время с вполне определенной целью. Конечно, я не мог видеть, как там обстоят дела у меня за спиной, но, шевеля тихонько связанными рукой и ногой, сумел, кажется, определить, что мое запястье крепко-накрепко примотано не к щиколотке, а всего лишь к подошве кроссовки. В этом-то и состояла единственная безумная надежда: попробовать откинуть, так сказать, тапочек в буквальном смысле слова и таким образом освободить руку.
Но пока я продолжал молчать, и Фиклин угрожающе осклабился:
— Не поможет, — уверенно сообщил он, снова шагнул ко мне и еще раз нанес удар, на этот раз пришедшийся по ребрам. После чего деловито пояснил: — Это тебе так, для разминки. Не хочется мне звать ребят, уж очень у них методы грубые. Но ты меня вынуждаешь. Знаешь, что они сделают? Возьмут эту штуку, — брокер мотнул подбородком в сторону паяльной лампы, — и начнут подпаливать тебя, как поросенка. Неужели охота мучиться?
— Неохота, — вполне искренне прохрипел я.
— Вот и давай код, — обрадованный достигнутым наконец взаимопониманием подбодрил он. — А потом заодно, где ключи от конторы и как отключить сигнализацию.
Все это время я судорожно дергал пальцами связанной ноги, крутил за спиной ладонью, с нарастающим отчаянием понимая, что занимаюсь абсолютно безнадежным делом. Без помощи правой, свободной ноги мне не обойтись, а пустить ее в ход на глазах у Фиклина нет никакой возможности.
Или все-таки есть?
— Ну? — дубинка в руке моего мучителя с угрозой взлетела вверх.
— Тридцать семь... четыре поворота диска влево... — начал я как бы заученной скороговоркой, — пятьдесят три... два поворота вправо... восемьдесят четыре... три поворота влево...